— Тощие, как селёдки. Ничего привлекательного, — услышал Драко реплику Паркинсон, поглядывающей на шармбатонок.
— Вообще безликие, — согласилась Дафна, нервно ёрзая на стуле.
— Не скажи, не скажи, Даф, — хохотнул Теодор, смотря через плечо назад. — Там есть вполне хорошие варианты для приятного времяпровождения, да, Драко? Вон та, слева, — он указал вилкой на какую-то барышню, прищурив один глаз.
Малфой отодвинулся, чтобы понять, о ком говорил Тео. Девушка с длинными белокурыми локонами щебетала что-то на французском среди своих однокурсниц, и практически все парни уставились на неё, как на кусок мяса. Даже рыжий Уизел пускал слюни.
— Ничего такая, — согласился Драко, усмехаясь.
Взгляд Паркинсон резанул ему скулу, но Малфою не было до этого дела. Казалось, новоприбывшие девушки вмиг стали врагами слизеринок.
— Не знал, что здесь подают мусаку, — проговорил Крам, потянувшись за блюдом, которое своим видом походило на лазанью, но вместо коржей там был картофель. По крайней мере, Драко так мог судить чисто визуально.
— Обычно нет, это в честь вашего приезда, — объяснил Блейз, и Крам, нахмурившись, кивнул. Какая странная реакция.
Возможно, Малфою она казалась странной, потому что он впервые видел, чтобы на Блейза кто-то реагировал таким образом. Обычно этот парень мог расположить к себе человека в два счёта. Драко давно говорил другу, что ему стоит обратиться к корням и примкнуть к итальянским мафиози, обдирая людей до нитки при помощи своего дружелюбия.
— У вас очень интересная посуда, — вновь произнёс Виктор, то ли действительно заинтересовавшись золотыми кубками, то ли поняв, что повёл себя несоответственно. — У нас всё более… сдержанно.
— Я слышал, Дурмстранг находится где-то на севере, — сказал Драко, отрезая привычный стейк.
— Да, но несмотря на это у нас не используются камины. Разве что для волшебства, — объяснил Крам. — Школу отапливают заклинания.
— У вас интересная программа обучения. Поговаривают, ваш директор спец по тёмной магии, — Малфой отхлебнул из бокала, наблюдая за реакцией Виктора.
Густые брови, которые и так были посажены невысоко, опустились ещё ниже, практически полностью закрывая карие глаза.
— Не вижу ничего хорошего, — ответил Крам, смотря куда-то в тарелку.
Драко с Блейзом переглянулись. Он точно из Дурмстранга?
Когда тарелки опустели, Дамблдор поднялся, приветствуя министра и других распорядителей Турнира. Все внимательно осмотрели судей, которым было суждено решать судьбу победителей испытаний.
Филч проковылял через весь зал с ларцом в руках, пока директор не отрывался от объяснений.
— Всего будет три тура. В них чемпионам предстоит продемонстрировать владения магическими знаниями, отвагу и уникальные личностные качества, которые помогут преодолеть опасность, — зал затих, прислушиваясь и сверля глазами ларец. — В Турнире участвуют три школы, по одному чемпиону от каждой. Помните, что только самый достойный представитель будет выбран неподкупным судьёй, — голубые глаза Дамблдора сверкнули в улыбке, продлевая интригу ещё на мгновение. — Выбирать счастливчиков предстоит Кубку огня!
По велению палочки, края ларца медленно таяли, как пломбир под палящим солнцем, открывая взору учеников серебряный кубок, полыхающий синим пламенем.
— Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать своё имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал Дамблдор. — На размышление им даётся двадцать четыре часа. Кубок будет выставлен в холле и завтра вечером выбросит имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трёх Волшебников. Конечно, как я уже сказал, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле, доступный для всех, кто хочет оказаться в Турнире. К участию будут допущены только семнадцатилетние волшебники. А чтобы те, кому не исполнилось указанных лет, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кому нет семнадцати, пересекать её запрещено, — в зале послышались недовольные вздохи, но они были лишь ничтожным отголоском того, что происходило в начале года при этой же новости. — И последнее: желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению, — для избранных обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив своё имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. Посему хорошенько подумайте, действительно ли хотите участвовать в Турнире.
После слов Дамблдора студенты ещё несколько секунд сидели, не двигаясь, чувствуя во рту странный привкус предупреждения последнего предложения.
***
— Вот чёрт, — прошептала Гермиона, стуча каблуками быстрее.
До отбоя было пятнадцать минут, и она понимала, что даже если побежит сейчас, то скорее свернёт себе ногу в одной из подлых ступенек, чем успеет до совятни и обратно. Гарри ещё днём попросил её отправить письмо Сириусу с одной из школьных сов, потому что сам задержался у Грюма, но девушка слишком замоталась с дополнительными по Нумерологии, поэтому сейчас бежала, постоянно поглядывая на тонкие ручные часы. Словно чем чаще на них смотреть, тем медленнее будет течь время.
Мальчики ушли в гостиную восторгаться прибытием Крама, хотя Гермиона совершенно не разделяла всеобщей суматохи. Виктор был таким же учеником, как и остальные, но если послушать Рона, способность болгарина делать финт Вонки (или как оно там?) причисляла его к лику святых.
Завернув за угол, она налетела на что-то твёрдое так резко, что если бы не схватилась за перила, точно свалилась бы в лестничный пролёт, который в этом месте был слишком небезопасным. Грудную клетку жгло от столкновения. Гермиона отступила на шаг и встретилась с ледяным взглядом.
— Грейнджер, — интересно, он проходил какие-то курсы, чтобы заставить её фамилию звучать как можно более мерзко, добавляя туда максимум отвращения?
— Малфой, — голос Гермионы был твёрдым, когда она вновь нормально стояла на ногах, хотя умом девушка понимала, что столкнуться сейчас со слизеринским ублюдком — это худший сценарий. Не после того, как гриффиндорка несколько раз за эти пару недель успела вывести его из себя.
— Так, так, так, — голос Драко сменился на ехидный, и это не сулило ничего хорошего, — спешишь отправить письмо среди ночи? Обычные открытки никто не отправляет в такое время.
Его взгляд скользнул по конверту в её руках, и у Гермионы желудок свернулся в узел.
— Могу предъявить тебе то же самое, — парировала она, ведь было очевидно, что он шёл из совятни.
— Да, вот только всё дело в том, что своё письмо я уже отправил, — Драко дёрнулся так быстро, что Гермиона не успела даже понять, что произошло, когда ровный белый конверт оказался у него в руках.
— Малфой, отдай! — крикнула она, возмутившись. В какой-то момент Гермиона дёрнулась, чтобы забрать письмо, но девушка вовремя поняла, что при её росте стоит Драко поднять конверт выше своей головы, и Грейнджер просто будет бесполезно скакать, теша извращённое самолюбие слизеринца.
— Вообще нет никакого желания, — он специально тянул буквы, понимая, насколько ситуация под его контролем.
Картинка того, как Малфой вскрывает конверт и читает содержимое, заставила её сглотнуть ком, хотя она и понимала, что ничего сверхопасного в нём нет. Невозможно понять, кому именно оно адресовано, но также совершенно ясно, что нельзя доводить ситуацию до такого состояния. Если бы ему нужно было письмо, Драко бы его вскрыл. Он чего-то хотел.
— Ладно, что тебе нужно, Малфой? — раздражённо спросила Гермиона, измеряя свои шансы отобрать лист магией, но его палочка покоилась в той же руке, что и предмет их спора. Он не был Крэббом или Гойлом, у которых напрочь отсутствовали мозги, парень смог бы отразить атаку.
— А с чего ты вдруг решила, что мне может что-то понадобиться от грязнокровки? — Драко хохотнул так, будто услышал самую большую нелепость на всём белом свете.