Малфой действительно чего-то хотел. Хотел поиздеваться над ней.
— Да пошел ты, кретин, — сказала Гермиона, едва разжав зубы. Малфой потеряет бдительность, и она просто сожжёт письмо в его руках. Но он не будет стоять здесь, оскорбляя её. — Можешь бежать в башню, рассказывать таким же идиотам, как и ты, что отправил письмецо… кому? Папочке? Это у него так рука набита на Империус, что тебе он уже нипочём?
Боль была такой резкой, что на секунду Гермиона подумала, что Малфой её ударил, но на самом деле слизеринец всего лишь прижал девушку к стене, сжав щёки двумя пальцами, заставляя замолчать.
— Такие, как ты, Грейнджер, — он говорил так спокойно, что дрожащая злость в его голосе чувствовалась ещё более угрожающей, — вообще не имеют права говорить о моей семье. Ты просто не смеешь. Так что закрой, блять, рот.
Она вцепилась пальцами в его руку, чтобы оттянуть, и это подействовало на него, как удар шокером: Малфой отдернул кисть, оставляя её щёки в покое.
— Не трогай меня! — на его лице на миг отразилась паника, но потом сменилась на гримасу отвращения. — Я брезгую.
— Это доставляет тебе удовольствие, да? Унижение девушек?
Он всё ещё держал её за плечо, не давая отодвинуться от холодной каменной стены, которая необработанными краями впивалась в спину через пиджак. Наверное, это была не самая лучшая идея — плеваться ядом в человека, который держит тебя в таком положении, но Гермионе было плевать.
— Если бы мне доставляло удовольствие твоё унижение, ты была бы сейчас в другом месте, — его глаза на секунду сверкнули такой злобой, которая ни в какое сравнение не шла с обычной неприязнью. Она нахмурилась, пытаясь понять, что Малфой имел в виду, но он продолжил говорить, вмиг стерев со своего лица хоть какие-то эмоции. — Заметь, Грейнджер, я даже не оскорбляю тебя. Не говорю, что ты жирная или тупая, хотя на фоне твоих дружков любой покажется академиком. Я всего лишь честен с тобой. Такие, как ты — грязь общества, это просто правда, ничего личного.
— Мерлин, ты просто заносчивый кр… — её плечо отдалось острой болью, когда он сильнее прижал его рукой, явно не тратя время на расчёт силы.
— Я сказал закрыть рот, — прервал девушку Малфой. — И ты меня порядком достала за эти две недели, вечно засовывая свой нос куда не следует. Так что сейчас, грязнокровка, слушай внимательно: если ты ещё хотя бы раз попробуешь где-то перейти мне дорогу, я тебя просто уничтожу. Ты поняла меня?
Гермиона сцепила зубы до такой степени, что между ними можно было поместить алмаз, и тот бы стёрся в сахарную пудру.
— Отвечай, идиотка, — рыкнул Драко, теряя терпение. — Мне плевать, что в этом письме: твои голые колдо какому-то дрочеру, любовное письмо, хотя у кого может быть такой отвратительный вкус или слезливые строки маггловской мамочке, но в следующее утро я сделаю из этого конверта громовещатель такой мощности, что об этом будут знать каждые уши в Хогвартсе.
Гермиона могла многое вынести. Если бы это письмо принадлежало ей, она бы плюнула ему в лицо. Но подвести Гарри — худшее, что девушка могла представить. Подставить их трио. Крепкое, дружное, неразделимое. Где они всегда всё делали друг для друга. Гермиона посмотрела в глаза Малфоя, в которых злость только не алела бегущей строкой, как в телевизоре по новостным каналам. Он не блефовал, это было точно. Слизеринец реально бы не погнушался сделать это. Господи, какой ублюдок.
— Поняла, — произнесла Гермиона, едва раскрыв губы, потому что ей казалось, что открой рот чуть шире, и оттуда польются проклятия в его сторону.
— Не слышу? — Драко фальшиво прищурился, поднося указательный палец к своему уху.
— Я поняла, Малфой, отпусти меня уже! — выкрикнула Грейнджер, наконец, вырываясь, потому что он ослабил хватку.
— Ещё хоть раз, Грейнджер, — предупредительно произнес Драко, и письмо резким рывком полетело на пол. Слизеринец прошёл мимо, приложив максимум усилий, чтобы не прикоснуться к Гермионе в узком коридоре.
Комментарий к Глава 3
Наконец-то начал двигаться сюжет:D вот за это я и не люблю первые главы))
Но уже буквально в следующей части скорость повествования наберет обороты. Характеры героев начинают обрисовываться, так что типичный для меня, на данном этапе, вопрос: как вам персонажи? Где в вашем понимании канон-канон, а где ООС?))
========== Глава 4, часть I ==========
Драко взмахнул палочкой, выключая будильник. На затворах постели стояло Оглохни, но он всё равно проверил кровать, которая стояла рядом с его через тумбочку. Забини крепко спал, поэтому Малфой схватил штаны, футболку, что, вероятно, была слишком холодной для прогулок по замку в ночное время, но думать об этом не осталось времени.
Выйдя из гостиной и не заметив ни одной живой души, задремавшей над докладами для Снейпа или слишком засидевшейся над шахматами, Драко пошёл по коридору, ведущему в Большой зал.
В ночное время школа становилась совсем другой. Не было этой раздражающей беготни, вечно слишком громких гриффиндорцев. Драко всё чаще хотелось перерезать горло каждому из очередной бравой компании, которая не могла так не верещать. Отец говорил, что совсем скоро Хогвартс превратится в один огромный Слизеринский факультет: с его идеологией, принципами и чувством достоинства. Это разливалось в Малфое надеждой, успокаивая, как первокурсников успокаивал четверг. Когда думаешь, что ещё немного, последний рывок, и выходные, лишённые надоедливых уроков и твердящих одно и то же профессоров.
Драко посмотрел на звёздное небо, заглядывающее в окно коридора. Не было шансов, что отец уже успел получить его письмо и ответить. Это бесило Малфоя. Воспоминание о Грейнджер с красными пятнами от его пальцев на щеках щёлкнуло в голове так быстро, будто мозг таким образом интерпретировал слово «раздражение». Самая быстрая ассоциация.
Глаза девчонки пылали злостью почти так же, как и его, только вот во взгляде Малфоя ещё можно было прочитать удовлетворение. Если знать слизеринца достаточно хорошо. Потому что ему было забавно. Пожалуй, это любимое слово в его лексиконе. Он общался с людьми, заставляя их чувствовать те или иные вещи, которые потом плясали эмоциями на их лицах, потому что это было забавно. И его забавляло, как беспомощна Грейнджер без учителей, своих шавок и волшебной палочки. Словно кто-то подрезал её всезнающий язык или кончик блядского носа, который она вечно куда-то задирала, будто пытаясь высмотреть что-то на потолке. Она не стоила и капли своего высокомерия.
Тяжёлая дверь распахнулась, и Драко поймал её рукой, чтобы та не ударила его в грудь. Как Грейнджер парой часов ранее. Выкинь эту грязнокровку из головы!
Элегантная нога выскользнула из проёма, показывая тонкий каблук, очень похожий на те, которые прилагались к форме Хогвартса для девочек, но этот — в бежевом цвете. Драко поднял взгляд и сразу заметил белые локоны. Такие же по цвету, какие он видел в зеркале каждое утро.
— О, салю! — шармбатонка осмотрела его оценивающим взглядом, и Малфой опешил.
Это была его привилегия. Надменный взгляд въелся в глазницы парня с детства, когда всё, что делал отец, было… правильным. Положенным. Непоколебимым. Драко отвлёкся от своих мыслей, когда девушка улыбнулась, видимо, удовлетворившись увиденным. Серьёзно?
Малфой понял, кто перед ним, — та самая кошечка, о которой трепался Тео. Она была… достаточно красивой, чтобы поднять уголок губы ей в ответ.
— Я Флё’г, — девушка протянула руку, игриво отбрасывая платиновые волосы за плечо. — Флё’г Деляку’г.
Она смешно картавила, но, нужно признаться, это её не портило. Как и какая-то особая величавость в глазах. Словно девчонка знала, чего стоила. Ему нравилась эта отличительная черта.
— Драко Малфой, — ответил он, пожав тонкую руку, и заметил, что девушка задержала свою ладонь в его немного дольше, чем требовалось.
— Хочешь б’госить своё имя? — Флёр прислонилась спиной к стене, согнув одну ногу.
Было очевидно, что она кокетничала, но голова Малфоя была занята другим.
— Нет, решил перекусить. Завтрак разве ещё не подали? — вопрос девушки был глупым, поэтому ответ был таким же.
Драко понимал, что, скорее всего, ответил слишком грубо, но сейчас он был максимально на взводе. Очевидно, что любой студент, шатавшийся этой ночью возле Большого зала, — претендент на участие в Турнире.