Хенрик осмотрелся и, включив фонарь, на миг ослепил себя, затем обвёл лучом все замкнутое пространство колодца.
— Пап, ну что там? — услышал он.
— Пока ничего.
— А к тебе можно спуститься?
— А вытащит нас кто?
— Да я все равно тебя один не подниму.
— Вот поэтому и нельзя. Туристов попросишь.
Хенрик вновь устремил на стену луч, и тот, скользнув по камню, вдруг отразил до боли знакомое изображение идола с Рапа - Нуи!
— Фак! — только и смог произнести археолог. Судорожно сдернув с себя кулон, он бездумно воткнул его в старый паз. Ругательство эхом отразилось от стен колодца. Хенрика замутило. Точно от перепада давления, закружилась голова, и он осел, в последнее мгновение бессознательно вытянув руку и нащупав в открывшемся тайнике тяжелый металлический предмет…
***
Скромной вереницей, с отставанием в пятьсот метров от объектов своего наблюдения, он прибыл на место. В это время туристы уже спускались вниз. Вокруг стояла не испуганная ещё толпами туристов любознательная тишина. За холмами открывался вид на сосновый бор. С другой стороны синело вечное море. Поставив рядом с прокатным автомобилем Рихтенгдена свой, он посмотрел вниз. Примерно в ста метрах от него по камням разрушенного амфитеатра козлом скакал взъерошенный подросток… и столбом, причем столбом с шикарным пятым Никоном, имеющим полнокадровый CMOS-сенсор с 42-битной глубиной цвета, стоял папаша. Эти люди могли быть кем угодно, но как объекты, интересующие агентство, являлись нулевым вариантом.
А посему человек открыл баночку пива и, достав бинокль, принялся наблюдать за окрестностями. Убедившись в полном отсутствии людей вокруг, он тщательно осмотрел развалины сверху и минут через пятнадцать стал неторопливо спускаться вниз - туда, куда направились отец и сын.
***
Марк измерил шагами расстояние от стены до двери, затем от двери до колодца, но отец молчал. Потом он услышал внизу шорох, пораженное «фак», треск раскалывающегося камня и… тишину.
Парень лёг над темным нутром колодца и в его глубине при свете фонаря рассмотрел большой металлический болт с загогулинами по краям, лежащий рядом с неподвижным отцом.
— Пап, — позвал он. И, испугавшись, крикнул - уже в полный голос:
— Па-ап!
Человек внизу зашевелился, сел, помотал головой и произнёс:
— Ваджра!
— Пап, что с тобой, давай вылезай! Я пойду звать на помощь. Что это?
— Очир! — тихо повторил Хенрик.
Это было уже совсем страшно.
Марк заметался и, крикнув несущему белиберду отцу «Подожди меня!», выскочил из постройки.
Но в этот момент на горе зашуршали колёса и из лимузина вышли «странные русские» и Кетрин. Марк замахал руками, призывая на помощь.
Через четверть часа заботливый прокурор поил водой ученого мужа, уважительно взвешивал на вытянутой руке железный штырь и вопрошал:
— Что я здесь с Вами делаю?
— Что? — интересовался ещё не совсем пришедший в себя Хенрик.
— Занимаюсь благотворительностью, – важно отвечал работник правоохранительных органов. – Я председатель местечковой шарашки «Дети и идиоты». Мы устраиваем праздник «Возьмитесь за руки, друзья, чтоб не погибнуть в одиночку». Так ты говоришь, это что?
— Дзиньгаси!
— Димон, ты тоже головой стукнулся? Нет? Ну, переведи.
— Судя по форме, это достаточно мощный, но немного примитивный бластер, правда, без зарядника. В вашей литературе имеется несколько его названий, в переводе обозначающих удар молнией. На санскрите - ваджра, по-монгольски - очир, в китайской мифологии его упоминают как джиньганси, а у японцев - это конгосе. На Тибете бластер называют дорже, а древние греки…
— Отставить словоразлив! Похоже, мы влипли…
Подошедший Хенрик серьезно посмотрел на говорливого русского и повторил вопрос:
— Так где он состоится?
— Кто?
— Ну этот Ваш, разлив?
***
Прокурор, ловко убравший раритет к себе в багажник, усадил Хенрика на заднее сидение и, отправив за руль второй машины Ивана, велел ехать следом, никуда не сворачивая.
По горному серпантину они спустились к побережью и остановились у ресторанчика на обед.
Жизнерадостно-услужливый турок предложил им список блюд на русском языке и поинтересовался почти без акцента:
— Что желаете?
Недовольный возникшей серьезной проблемой (статья 226.1 УК РФ) и сроками, любезно предоставляемыми по оной его коллегами, прокурор впал в глубокую меланхолию и, не опустив глаз в меню, на автомате произнёс:
— Щи из кислой капусты, гречку, две сосиски и компот…
Стандартный набор «любимой» служебной столовки изрядно озадачил официанта – настолько глубокого погружения в российскую реальность местная сфера услуг пока еще не достигла. И даже если бы попыталась… кто бы смог оценить степень аутентичности щей из кислой капусты? Иван хихикнул и, поправив отца, сделал заказ на всех. Когда все немного расслабились и турецкий «Эфес» охладил горячие лбы, служитель Фемиды, наконец, спросил:
— Димыч, попроси удачливого нашего рассказать историю его удивительных находок. Перспективы у нас вырисовываются довольно мрачные, и надо построить правильную линию защиты.
Хенрик открыл рот и схватился за шею.
— Моаи, — прошептал он. — Я его оставил…
Он вскочил, опрокинув стул, но русский, так ловко возглавивший операцию по спасению, перехватил археолога прямо в полёте.
Вскоре DEX и Марк с Иваном торопливо возвращались в Патар…
========== Глава 17 ==========
Димон вёл машину по прибрежному шоссе в сторону Патара. Ему давно не давали таких прямых приказов, и теперь процессор, торжествуя, взял управление на себя.
Перед глазами непривычно после длительного отсутствия бежала красная строка: «Первое упоминание приходится на четвёртый век. В 562 году был принят в Царьграде посол от хана. Приблизительно с девятого века начинается распространение ислама, 1299 год считается датой образования Османской империи…»
Несмотря на послеполуденное время, на шоссе практически не было машин. Справа простирались чистые песчаные пляжи, рекламируемые в буклетах, но неоснащённые и дикие. Вдали синело, переливаясь, драгоценным сапфиром, море.
Наконец на перекрёстке автомобиль свернул на полутораполосную асфальтовую дорогу, уходящую вверх на Патар.
Приказ звучал четко: «Найти в колодце амулет и без безделушки не возвращаться». Процессор записал его, и теперь сподвигнуть «застоявшуюся» без дела машину на более гибкое исполнение указания хозяина было непросто. Димон разумом понимал, что с девяностопроцентной вероятностью брелок-кулон с идолом уже найден и унесён как вещественное доказательство. Искать надо было человека. Но молчал.
Бесполезно. Дорога разбилась на короткие отрезки, и каждый отрезок неумолимо подсвечивался красным. Направо. Двенадцать километров – поворот. Еще два километра. Не свернуть, не уйти, не притормозить.
Наконец он припарковал машину.
Быстро спустившись вниз, ребята влезли в нишу, прячущую от солнца и лишних глаз колодец. Под восторженный свист Марка киборг спрыгнул и, быстро обыскав пространство, доложил:
— Искомый объект не обнаружен. Продолжаю поиски.
Ребята посидели около дыры ещё минут десять, с удивлением и нарастающим беспокойством наблюдая, как их друг нарезает правильные круги, пытаясь дополнительно утрамбовать слежавшийся веками камень.
— Эй, — наконец, не выдержал Ванька. — Вылезай давай, что ты там бродишь-то?
Фигура странно задергалась, станцевала подобие джиги, потом человек – отчего-то в этот момент назвать его Димоном язык не поворачивался - поднял к свидетелям «бродилок» перекошенное судорогой лицо и выдавил: