Планета жила, огрызаясь и ласкаясь к ним одновременно. А вокруг катил безбрежные огненные чёрные воды Великий Океан расплавленной тверди, своей кровью поддерживающий магнитное поле. Их с Аидом дом.
***
— Ты уверен в правильности решения? — огненные лучи, сплетались и расплетались в глубине.
— Они будут собраны. Их собственный дух решит все вопросы. Я буду наблюдать.
— Они избраны. Ты сделал выбор.
— Разве я, обманщица Лилит?
— Мое имя Кора. Выбрал ты.
— Я не поощряю детей, пусть решают сами…
За стенами рокочет бушующий магмой океан. Кровавые блики лучей строят на стенах странные фигуры.
— Мир не стоит на месте.
— Мы тоже должны измениться. Я хочу. Мы хотим. Невозможно слушать только, как бурлит вечность…
***
Алгоритм загадочной улыбки портье расшифровался просто – дверь номера была незапертой, хотя агент мог поспорить на свой профессиональный жетон, что уходя, он заблокировал замок. Комната приветствовала жильца таинственным полумраком.
— Жарковато сегодня, поэтому я взяла на себя смелость опустить жалюзи, — слегка извиняющимся тоном сообщила восседающая на кресле рядом с заправленной постелью женщина. – Меня чуть тепловой удар не хватил, — и она указала на влажное полотенце, которое словно тога обволакивало грудь.
— Да… пожалуйста, — озадаченно пробормотал плохо себя чувствующий Дживс, пытаясь угадать, что же привело к нему супругу прокурора. – Можете даже душ холодный принять, по такой погоде… освежает, я не против.
— Благодарю, но это слишком интимный момент, а тут всё-таки отель, — отказалась дама и изобразила целомудренную улыбку.
О том, что здесь действительно гостиница напомнила и соседка — она как раз прошлась по общему балкону-террасе в несколько легкомысленном летнем наряде, состоящем из шорт, купального лифчика и банданы.
— Простите, я не помешаю? – Ирен заглянула через приоткрытую дверь, а затем аккуратно постучала ноготком в окно. – У меня животрепещущий вопрос…
До конца объяснить цель своего визита она не успела – агент отчего-то опустил глаза с лица дамочки на её бюст, вздохнул, а потом, закатив глазные яблоки, прохрипел нечто маловразумительное и гордо рухнул на мягкий ковровый ворс.
— Кажется, ему плохо, — сумела констатировать оторопевшая Ирен.
— Абсолютно с вами согласна, — дама проворно скатилась с кресла на четвереньки и подползла к упавшему. – Похоже на инфаркт. Довели мужика! Скорее! Звоните на ресепшн – пусть вызовут скорую!
Затем она прощупала пульс на яремной вене, сообщила Ирен, что «он слабого наполнения» при этом, аккуратно сняв с шеи агента кулон, «чтобы не мешал дыханию», и, бережно спрятав его у себя в декольте.
***
Урча мишленовской резиной Ауди припарковался у отеля. Пока туристы разминали ноги и потягивались, от подъезда с мерзким угуканьем отъехала «Скорая помощь». Её, со скорбными выражениями на лицах, провожали две задумчивые дамы.
Проигнорировав прибывших родственников, русская обратилась к немке:
— Пойдём, дорогая, выпьем, за нас…
Прокурор, поискал глазами неудачливого немца и сообщил:
— За нас, за Вас и за рабочий класс! Хенрик, пошли и мы. Эти бабы…
Но группа отдыхающих так и не успела узнать мнение стража порядка о лучшей половине человечества.
— Пап, мистер Рихтенгтен, ребят — у нас ЧП! — размахивая телефоном, как мачете, громко сообщил присутствовавшим, подруливший на втором авто Иван.
Из сумбурного рассказа сына, служителю Фемиды стало понятно только одно, надо как-то по-быстрому подать в отставку, пока его не засудил военный трибунал. Все-таки гражданским дают меньше…
***
Пятеро удачливых студентов планировали летний маршрут не особой сложности. Хотели просто отдохнуть, покупаться, заодно осмотрев горы.
Никто не собирался заниматься преодолением ледников и переправами через скользкие горные речки. Просто прогулка. Познавательная. И теперь, медленно двигаясь по шоссе в сторону чернеющего в ночи озера, с трудом уложив в себя информацию о месте нахождения, каждый втихомолку спрашивал у себя любимого: «И, какого рожна я здесь? Какие тебе нужны были горы? Какая красота?».
Первым не выдержал Сашка:
— Ребят, давайте уже встанем. Надо пожрать и спать лечь, «утро вечера мудренее».
— Надеешься дома проснуться? — ехидно поинтересовался Лёха. — У нас карма, может нас выбрали, первопроходцами. Главное, как-то улететь. Я вот не думал, ни гадал за границей побывать в ближайшее время.
— Не думал он. Вот и сидел бы перед телевизором, «орёл и решку» смотрел, — буркнул Витёк.
Наконец, они добрели до кромки воды.
Гасли краски дня. Студенты разбили палатки и разожгли костёр.
— Ребят, а здесь же где-то Ванька с Димоном отдыхают, — дуя на вкусный супчик из тушёнки, миролюбиво булькающий в котелке, произнёс один из братьев Лазаревых.
После сытного ужина опустившаяся с озера тьма проглотила огонь от маленького костра. Красные угольки тихо мерцали рубинами. Ночь чёрным шелком накрыла берега, и даже яркий Млечный Путь не мог помешать ей. Мальчишки завернулись в спальники и спокойно уснули, твёрдо уверенные в будущем дне и лихо несущейся к ним от побережья помощью.
***
— Завтра выезд в три утра, — провозгласил зевающий в лобби над стаканчиком «Чиваса» прокурор. — Тысяча семьсот километров не шутка!
Группа в составе Димона, Ваньки, Хенрика. Девки на связи.
— А я? — вопросительно посмотрел на отца Марк.
— А ты за старшего, — сурово сообщила Прокуратура. — Всем спать. Это приказ. Димон — тебе просьба, а то, навоображаешь мне, киборг мля!
—В бой идут одни старики… — хмыкнула фронтовая подруга, без лишних слов отправляясь в номер. — Хенрик, забери у меня висюльку-то, всю шею мне стёрла!
Она отдала Ирен истукана и собралась уходить.
— Этот артефакт выточенный из древа жизни, наследие предков, — одними губами благодарно произнёс Хенрик.
— Да хоть из алмаза, подальше от таких завещаний, — сообщила Наталья Николаевна. — Лучше думайте, как мальчишек обратно в Россию переправить.
Через час, приняв душ и переодевшись, весь день выполнявший функции синхронного переводчика и не сказавший от себя ни слова, Дима вдруг глубоко вздохнул, дотронулся до Ивана и тихо сказал:
— Я запомнил Вань, слышишь, запомнил. Спокойной ночи и… спасибо.
========== Глава 19 ==========
Несмотря на ранее утро, в палатке было душно. Сосед Лёха завозился в спальнике, и Виктор понял, что надо выползать и додрёмывать снаружи.
Кряхтя и почесывая укушенную комаром щёку (сквозь трёхдневную противную щетину, между прочим!), парень выполз и огляделся.
Под лучами проснувшегося солнца тёмно-синие воды светились изумрудами, а бесконечная водная гладь, ушедшая за горизонт, подтверждала — под сенью потухших вулканов Немруд и Супхан раскинулось огромное Ванское море.
— Красота-то какая! — восхитился он.
Витя с трудом влез по острой мелкой гальке в кристально-прозрачную воду и, проплыв не больше десяти метров, попытался встать. Дна под ногами не оказалось, но зато его отчётливо было видно. Под пловцом медленно проплывали две рыбины, ещё ниже сновали мальки. Внизу под музыку воды сплетали и расплетали свои косы широкие листья водорослей.
Справа от Виктора послышался плеск. Он повернулся в сторону берега и увидел… кота! Деловито пощупав лапой воду и определив её температуру тактильным датчиком мягкой подушечки, кот сел на камень. Почесал ухо, видимо, размышляя о пользе утреннего купания, затем смело вошёл в воду и… поплыл!
Витя почесал глаза, не доверяя зрению. У них в семье всегда жили кошки, и ни одна из них (во всяком случае, по собственному желанию) никогда и близко бы не подошла к воде. Между тем плывущий серый хищник завернул за почти ушедшую в воду каменную глыбу, вылез на неё с другой стороны и, недобро посмотрев на зависшего поплавком студента, принялся медитировать над синевато-зелёной водной поверхностью. Уже через миг кот беззвучно… нырнул.