— Засыпались, — только и сказал Лёха.
— Будем надеяться, что за три помидора не сажают, — заметил пыхтящий под арбузом Витёк.
*
К вечеру в котелке варилась уха, вовсю дымились баклажаны и охлаждался в озере арбуз. Опасения были забыты…. Временно. Ну не может же им все время не везти, а? Должен же у судьбы быть какой-то лимит на пакости? На взгляд парней, этот самый лимит был превышен как минимум лет на пять вперед.
Шелестящий прибой ловил последние лучи занавесившегося лёгким туманом солнца, когда к пляжу подъехал старенький пикап. Из машины вышел Саид. Ребята подскочили.
— Эй, русскиш! На лахмаджун, горячий, жена дала.
Улыбающийся дед потащил с сиденья коробку густо смазанных соусом и мясом блинов.
Над морем взмыл ликующий вопль. В нем при желании можно было различить безмерную степень благодарности, извинения за стыренные овощи, восхищение добротой турок в лице их достойного представителя и даже раскаяние в недостойных подозрениях на его счет. А также вернувшуюся веру в свою счастливую судьбу (почему-то с легким матерным оттенком).
Садясь за руль, старик усмехнулся и подумал:
— Студенты везде дети. Моего в Анкаре тоже угостят…
———————————
*Хованское кладбище в Москве
Комментарий к Глава 19
Фреску; фигуру инопланетянина с лазером и путь Венеры можно увидеть в иллюстрации к Главе 19 на Читалке. Орг.
Фреска действительно находится в музее
Фигура также
Путь Венеры — это ее путь
========== Глава 20 ==========
Небо, без единого облака, приобрело к трём часам пополудни матово-белый оттенок. Мощный «реактор» раскалённого и совершенно озверевшего светила, немилосердно поливая землю с самого утра, превратил окружающий мир в подобие духового шкафа с тщательно прожариваемым в нём праздничным обедом.
Мощный движок немецкого автопрома легко справлялся с проблемой охлаждения внутреннего пространства, но, когда плавно урчащие поршни прекратили преобразование энергии сжатого газа в энергию поступательного движения и машина, наконец, заняла одно из многочисленных мест на пустовавшей без туристов стоянке, у Андрея Дмитриевича не возникло ни малейшего желания искать недостающую деталь оружия массового уничтожения. Слишком красноречиво белела под солнцем выжженная земля.
— Может, вы быстро осмотрите свои развалины и в путь? — засомневался он, поглядывая на раскаленные камни. — Здесь можно застрять на несколько суток, разыскивая «то, не знаю что».
Но, вздрогнув от пронзающего взгляда горящих от нетерпения глаз своего немецкого друга, прокурор покорно открыл дверь.
Жара, напомнившая родную дачную парилку с вениками, ударила в грудь. Спешно достав из сумки запасную футболку, попавший в очередную переделку «археолог поневоле» накрутил её на голову и побрел за весело ускакавшими исследователями.
— Всё найдём! Всё будет! — грозился он. — Но не сразу же! И не сейчас! И не факт, что у нас!
Вокруг не было никого, только одинокая табличка, с гордым английским «viewing the exhibition», звучащим двусмысленно под понятным «Exit» свидетельствовала о периодическом нашествии любителей старины.
Древний лабиринт из потрескавшихся от времени булыжников казался простым нагромождением стройматериала, брошенного нерадивыми строителями. Впереди неутомимо сновали три исследователя – размахивающие руками, как ветряные мельницы, возбужденно о чём-то рассуждающие и, разумеется, делающие попытки залезть в каждую трещину на своем пути.
Спустя пятнадцать минут блужданий по адской жаре туристами, наконец, узрели первые, едва заметные на старых камнях, изображения. Хенрик был в восторге. Совершенно не реагируя на пышущие огненными горнами развалины, он судорожно нажимал и нажимал на спусковую кнопку затвора своего «Никона».
Прокурор, забравшись на камень, с высоты также довольно подробно изучил изображения людей с большими носами и густыми бородами. Странноватые. Но знакомые.
— Армяне, — громко констатировал он.
Дима механически перевёл. Хенрик встрепенулся и, быстро увеличив ракурс, сделал ещё несколько снимков. Потом, повернувшись к соратнику, высказавшему столь ценное мнение, серьёзно спросил:
— Вы уверены? Армяне появились в этих краях не так давно по историческим меркам.
— Не сомневаюсь, — последовал утвердительный ответ. — Вы долго ещё? Нам ехать и ехать…
— Посмотрите на воинов, в руках у них боевые медные топоры, скорее, это финикийцы, — не обращая внимания на призывы разума, сообщил занудный ариец.
— Ванька, ну-ка сфоткай отца и хватай фрица. Поискали - и в путь. Мы здесь зимовать не станем! — окончательно разуверившись в разуме подопечных, пришёл к выводу блюститель закона.
— Как вы не понимаете, — начал возмущаться пропеченный солнцем профессор. — Мы стоим в самом истоке цивилизации. Эти камни в два раза старше английского Стоунхенджа. Они древнее египетских пирамид! Посмотрите, хотя бы на колонну со страусами, вес блоков явно превышает пятьдесят тонн, кто их воздвиг?
Длинные чёрные, изогнутые, как гигантские червяки, тени лежали на запылённых камнях. Андрей Дмитриевич подавил желание закурить, посмотрел на далёкие горные вершины и, махнув рукой, сказал:
— Вон он, ваш космонавт. Быстро к нему, исследуйте - и в машину. Это уже приказ!
***
Ринувшиеся толпой искатели с интересом рассматривали в глубине котлована пятиметровые столбы из известняка, украшенные барельефами животных и птиц, когда к ним присоединился пыхтящий прокурор.
— Сколько можно? — возмутился он. — Дикая жара, у нас совершенно другое задание. Димка, паразит, прибить мало, это ты виноват.
На миг южные отроги Тавра укоризненно надвинулись на говорящего, создавая тень перегретому мозгу.
Блюститель закона, в своем красном головном уборе из футболки похожий на Прокуратора Иудеи, попытался еще раз воззвать к разуму спятивших археологов:
— Собирайтесь! Поехали уже! Исследователи, мля! Блин! Вон он, ваш демон с пистолетом!
Хенрик первым подбежал к изображению.
— Если бы я не знал, что нахожусь на равнинах Месопотамии, то с уверенностью заметил бы, что фигурка типична для культуры майя.
Но он уже был в меньшинстве, ставки на продолжение осмотра стремительно опускались к нулю. Механические движения Димы и утративший энтузиазм Иван (он сидел на камнях и вытирал пот) молчаливо констатировали окончание поиска.
Хенрик с сожалением обошёл несколько огромных столбов, возраст которых превышал почти на шесть тысяч лет английский Стоунхендж, и, прощаясь с кусочком таинственной истории, оглянулся на изображение человека с бластером в последний раз.
Тени над древнего воина шлемом неуловимо сгустились, и в небольшом пространстве открылась поперечная выемка с чётким изображением идола с Рапануи.
***
Спустя полчаса изнывающий от жары и бессильной ярости Андрей Дмитриевич, фактически захваченный в плен любознательным представителем арийской расы (между прочим, переманившим в свой стан единомышленников чужих детей!), молча наблюдал, как немец в сто двадцать пятый раз пытается запихнуть кулон в открывшийся взорам паз. Кулон вываливался и… ничего не происходило.
Наконец, Хенрик сдался.
Сфотографировав изображение на стеле, он бережно погладил выщербленную тысячелетиями фигурку и, немного постояв, в последний раз приложил к ней идола.
Ответственный работник прокуратуры с облегчением вздохнул и, не пытаясь даже скрыть своей радости, произнёс:
— Наигрались, наконец? Поехали.
— Если бы была хоть малейшая надежда…— достаточно искренне начал было Иван.
— То мы бы всё равно уехали! — строго посмотрев сыну в глаза, осадил его отец.
— Это чистое безумие, — никого не слыша, продолжил Хенрик. — Но мне почему-то кажется, что должна быть кодовая фраза и старый замок сработает…