— Дядя Андрей, дядя Андрей — тетя Наташа приехала! Ура!
Прожившая без малого тридцать лет прокурорской женой Наталья Николаевна, вылезая из второго авто, арендованного специально для вывоза огромной кучи свалившихся на них туристов, думала приблизительно в том же ключе.
— Что уставился? — услышал ее первые слова супруг. — Хочу с сожалением констатировать, что как была дурой, так и осталась, вышла замуж за чёртову периферию и теперь пожинаю плоды твоей крестьянской генетики.
Он хмыкнул и, поцеловав ее в щеку, сообщил:
— Зря ты так. Тут все-таки дети. И, вообще, время, мадам, над вами не властно.
— Козел, — согласилась подруга жизни. — Где тут душ-то?
Полночи они, «как два дурака», рассматривали амулет, а ровно в шесть, посадив ребят за руль и распихав вещи, вереницей начали обратный путь в злосчастный отель. Чем был занят их сын где-то за океаном, родители старались не думать, тщательно избегая разговоров на такую страшную тему. Асфальт плавился под резиной быстро крутящихся колёс, и дорога отсчитывала километры пройденного пути.
***
Утром, после раннего завтрака, в отель к попаданцам приехал Френсис. Все были при деле. Иван и Хенрик размышляли над будущим приключением. Зевающий портье тем временем получал детальные указания от терпеливо объяснявшего Димона: «Сменщик должен распечатать авиабилеты, которые пришлют на адрес отеля и аккуратно положить их на столик в номере».
Чичен Ица стала божьим даром для неискушенных в высшем образовании индейцев, подарив им средства к существованию в созданных властями в окрестностях Вальядолида отелях-спутниках среди бескрайних джунглей, но значительной сообразительности не принесла.
Впереди ребят ждали колодцы и сеноты с чудесами, но Димон никак не мог убедить себя, что стоящий перед ним консьерж сможет правильно выполнить его ответственное поручение. Повод для сомнений вообще-то имелся.
Местные воспринимали туристов как своеобразные денежные мешки — глуповатые и горластые, а последние считали население туповатыми потомками древних вырывателей сердец — кровожадными и опасными. Общение шло туго.
***
К Миллениуму дирекция археологического парка расстаралась и, проведя в подземельях проводку, открыла часть пещер Баланканче для всеобщего обозрения.
Однако данная часть комплекса не пользовалась особой популярностью. Проехав почти триста километров из Канкуна, туристы обычно быстро проскакивали поле для игры в мяч, а затем, осмотрев помимо центральной ещё пару полуразрушенных пирамид, подгоняемые гидами и жарой, спешили купаться и обедать. Им было не до пещер…
Солнце припекало, и, проигнорировав совет Френсиса купить на рынке дождевики и шляпы, исследователи (хозяйственно прихватив воды и пару бананов с завтрака) решительно двигались к цели.
Утоптанная дорога закончилась.
Вступив под сень настоящего тропического рая, путешественники быстро осознали свою ошибку. Тёсанный еще в доколумбову эпоху камень ступеней обильно покрывала липкая, красно-бурая, чём-то напоминающая полузасохшую кровь грязь, сверху капало, ноги сильно скользили. Здоровой рукой Иван вцепился в липкое и грязное подобие перил. Дима старательно поддерживал друга, неизвестно каким способом втиснувшись между стеной и узкой щелью прохода, в принципе не предназначенного для спуска вдвоем. Впереди то и дело слышались нетривиальные немецкие выражения — Хенрик пятой точкой считал ступеньки.
Пару раз на них откуда-то из темноты с писком вылетали толстые летучие мыши.
— Разносчики чумы, — пробубнил Ванька.
— Мне казалось, что в Средневековую Европу чуму завезли с поражёнными блохами грызунами, — попытался возразить Димон.
Но был решительно остановлен замечанием:
— Слушь, заткнись а? Б-биолог! Не упасть бы!
Ступеньки поворачивали то в одну сторону, то в другую, и на ребят периодически наводили свои копья сталактиты и сталагмиты. Вид подсвеченных солнцем природных лепных орнаментов наверняка восхитил бы архитекторов, но у совершенно промокших и грязных авантюристов эта «несказанная красота» вызвала только глухое раздражение.
Наконец, бесконечные ряды стертых ногами паломников ступеней завершились и друзья погрузили кроссовки в темную грязь старой подземной дорожки. По обеим сторонам они увидели глиняные черепки с невыразимо ужасными рожами, нарисованными каким-то сумасшедшим ваятелем из эпохи Чингачгука.
— Посмотрите скорее, — от восхищенного вопля с места сорвались оставшиеся крыланы. — Посмотрите! Буква «V» над переносицей, круглые глаза, синяя кожа… это же изображение Бога Тлалока. Властитель дождя, подземных и надземных вод.
— Ага, а лоб чёрный, потому что грязью измазался? — ехидно вставил Иван.
Грозный взгляд Хенрика, осудивший святотатство, заставил Димона задуматься о защите хозяина.
— Тлалок — повелитель чёрной бури, властитель молний и грома, — продолжил немец познавательный лекционный курс.
Но вот вазочки и черепки закончились, и исследователи оказались в круглой, хорошо подсвеченной пещерке с небольшим возвышением в углу.
— Алтарь ягуаров, — обиженно буркнул немец.
Дима подошёл поближе и, проведя ладонью по его пустевшему основанию, вдруг достал из рюкзачка зарядник и положил на постамент. Тот улёгся своим титановым телом так ровно, словно в вату.
— Похоже на хранилище, — сообщил поражённый Иван.
Они прошли вперед ещё с десяток метров и увидели маленькое, круглое, как зеркальце, озеро. Стояла невероятная тишина. Над озером, словно паря над миром, высился второй алтарь.
На нем стоял Тлалок, чем-то неуловимо похожий на Зевса.
— Громовержец! — прошептал Хенрик.
Их окружали чистейшего бело-голубого цвета сталактиты, словно колонны, выполненные в дорическом стиле.
Друзья медленно подошли к алтарной части.
— Это алтарь девственных вод, — вдруг решительно заговорил Дима. — Посмотрите, видите у него точно такая же выемка, как у предыдущего, но она глубже и чётче. Похоже на некий замок, а вот там, на стене, можно увидеть резкие узкие изломы в породе. Я сканировал их. Это схема транспортных туннелей. Если наложить на современную карту, то получается, что отсюда мы могли бы попасть в район Илиона.
— Троя, — прошептал профессор.
— Турция, — поправил Иван.
— Шестьсот километров от отеля, — резюмировал Дима.
Они помолчали какое-то время. Тлалок, ухмыляясь, смотрел сверху.
— А что мы, собственно, теряем? — решительно начал российский деятель от науки. Рука начала болеть, и ползти назад по тягучей, противно пахнущей разрытым кладбищем грязи было лень.
— Димон, вставляй штуковину, говори про «факу» и мы в отеле!
Хенрик открыл было рот, собираясь возразить, но услышал только:.
— Мазат воюж тыкор мыслофак!
Раздался щелчок, земля ушла из-под ног, и они полетели!
========== Глава 25 ==========
В этот раз все было по-другому.
Три человека летели по чёрному бесконечному тоннелю в пурпурном сумраке. Где-то, скорее всего в голове и памяти, обозначилось белое пятно света.
Иван покрутил головой потрогал мягкую, обволакивающую, похожую на паутину капсулу и одними губами произнёс:
— Нам ещё долго?
Рядом зашевелился Хенрик и послышался спокойный, какой-то неживой, механический голос Димы:
— Спали. Часов восемь прошло, на подлёте.
Тьма помолчала. Сумрак редел, превращаясь в багровый закат. Словно из ниоткуда появлялся и исчезал размытый, новорожденный тусклый луч, который отражал тёмные пятна стен и неуверенно рисовал контуры летящих.
Вот фигура опять зашевелилась и в бесконечном молчании глубины послышался стук черепицы.
— Ребят, а я без гипса, — послышалось в пустыне тьмы.
— Спасательная капсула, — еще один механический ответ отразился в зубах скрежетом.
И тут заорал немец!
Ванька вздрогнул. Дима сел. Они оба судорожно схватили кричащего ученого. Хенрик вывернулся, по-детски хихикнув, диковато воззрился в пустоту и начал: