Не захотелось старшему брату умирать.
Ушёл он, голову повесив.
- Не ответила мне жена наша милая, - говорит дома. - Забыла меня, видать.
Пошел тогда средний брат.
Принес в подарок яблоки сахарные, каравай узорчатый в полотенце красное завернул, молока плеснул в каменную трещину.
- Милая, - говорит, - моя, слышишь ли ты меня?
А мертвая ему и отвечает:
- Отпала коса моя черная, у изголовья змеиной шкуркой свилась, нечем прельстить тебя. Высохли руки мои нежные, нечем обнять тебя. Темно мне, любый мой, холодно мне, суженый. Тлен меня еще ест, а тоска - злая, ядовитая - почти доела. Останься со мною, свет мой, насовсем останься, а я туман отгоню.
Не захотелось и среднему умирать, ушел он, едва ноги волоча.
- Не ответила мне жена наша милая, - говорит дома. - Разлюбила меня, видать.
Тогда пошел младший брат.
Букет цветов полевых собрал в подарок, дудочку срезал по пути. Сел у могилы на камень и начал песни петь, одна другой светлее и теплее. Про красу девичью ненаглядную, про взгляды медовые, про поцелуи родниковые да про ласки весёлые - словно живы они оба, словно свадьба их впереди.
- Милая, - поёт, - моя, слышишь ли ты меня?
А мертвая ему и отвечает:
- Засмеялась бы я в ответ песням твоим, да в горле горький сухой песок сыплется. Целовала бы тебя, желанный мой, да истлели губы мои земляничные, улыбка моя тебя нынче не порадует. Ласкала бы тебя, соловей мой, да подняться мне не велят. Хорош новый дом мой, да маюсь в нем, одинокая. Очаг не горит, в окна заря не смотрится. Кошмары лишь по углам жмутся, да я сама главный им кошмар. Останься со мною, любый мой, останься насовсем в дому моём. Люби меня, жданный мой, как раньше любил, а я туман отгоню.
Жалко стало младшему жену свою милую.
Отвалил он камень от входа, лег рядом с мертвой на каменное ложе, обнял ее теплыми руками да и умер.
***
Ждали-ждали его братья дома, да так и не дождались.
Старшего брата хворь на вечерней заре извела, а среднего - на утренней.
И некому их хоронить было: в ту весну всю деревню мор под корень выкосил.
В домах ночные мыши поселились, совы дневали.
Крыши провалились, травой высокой заросли. Кости лисицы растащили, чтоб лисенят своих позабавить.
Долго еще на том месте люди не селились и скот не пасли.
Нельзя мертвым верить.
Нету им до живых никакого дела.