Страшный человек прошёл мимо Мати. Потом Матя увидела носатого мальчишку. Он шёл волоча ноги и строил рожи не то спине страшного человека, не то самому себе.
Ох, какой он был противный!
Матя ни за что на свете не стала бы дружить таким мальчишкой.
И ты, конечно, тоже не стал бы с ним дружить. Но ты не беспокойся. Во всей вашей школе не найдётся ни одного такого противного мальчишки. И у тебя во дворе, и на улице, где ты живёшь, и на других улицах твоего города не найдётся ни одного такого мальчишки. Такие мальчишки давно вымерли, как древние ящеры и ихтиозавры.
Матя оцепенела и задержала в груди дыхание.
Страшный человек прошёл совсем близко.
Между его локтем и Матей нельзя было бы просунуть даже мизинец маленького ребёнка.
— Папка! — противным голосом сказал противный мальчишка. — А я хочу, чтобы у меня сегодня был колпак-невидимка. Хочу, и всё. слышишь?
— Ну, сыночек… — беспомощно сказал страшный человек.
— А если завтра, то я его не надену. Вот!
— Ну, не болтай ерунды, мой милый. Ты видишь, я с утра даже не присел ни на минуточку. Столько забот, и все навалились сразу. Но ты же видел: получился целый золотой чан невидимой жидкости.
— Подумаешь, невидимая жидкость! А колпаки?
— Я сейчас пойду к Министру Войны, и мы решим, как нам быть с Братьями-ткачами.
— Вот видишь, какая волынка! — пискнул противный мальчишка. — А я больше не хочу ждать!
— Ну, сыночек, что же делать? — извиняющимся голосом сказал страшный человек. Он погладил противного мальчишку по грязным лиловым волосам. — Ну что же делать? Они очень упрямые, эти Братья!
— Вот видишь! Вот видишь! — Противный мальчишка затопал ногами и чуть не наступил на босую ногу Мати, которая, сама того не замечая, подошла к ним совсем близко.— А если эти глупые ткачи совсем не захотят работать? — сказал противный мальчишка. — Что тогда?
— Тогда мы их казним, — сказал страшный человек.
— Ой! — сказала Матя.
Она совсем не хотела сказать «ой!». Просто у неё так получилось. Страшный человек и противный мальчишка замерли на месте.
— Сыночек, это ты сказал «ой!»?
— Очень мне надо говорить «ой!»! — проворчал противный мальчишка. — Сам говори «ой!», если тебе хочется.
— Ты не говорил «ой!», и я не говорил «ой!», — подозрительно пробормотал страшный человек, поворачиваясь в разные стороны. — Но кто-то всё-таки сказал «ой!»? Кто-то невидимый! Но тот, кто сказал «ой!», совсем не пахнет…
И тут к ужасу Мати страшный человек стал громко сопеть носом и нюхать воздух.
Его огромный нос деловито зашевелился.
Прямо перед собой Матя увидела его круглые чёрные ноздри. Каждая ноздря была как нора суслика.
— Да никого тут нет! — сердито сказал противный мальчишка и потянул страшного человека за зелёный рукав. — Пошли… Всегда ты что-нибудь придумаешь…
— Не уверен, что тут… — с сомнением пробормотал страшный человек.
— Да ну тебя, надоел… — пискнул противный мальчишка.— Так у меня и через год не будет колпака.
Противный мальчишка вышел из зала.
Страшный человек с силой втянул в себя воздух. Матя почувствовала, что струя воздуха тащит её за собой.
Она взмахнула руками и невольно сделала несколько шагов к страшному человеку, но тут он шумно перевёл дыхание, повернулся и вышел из зала.
— Ох!.. — выдохнула Матя.
Она прижалась горячей щекой к холодной колонне и закрыла глаза. Так она простояла несколько минут. Ей просто нужно было прийти в себя и успокоиться.
Потом она пошла дальше.
Все комнаты были одинаковые: большие и пустые. Со стен смотрели картины и зеркала. Зеркала казались тёмными и мрачными. Ведь зеркала любят быстрый взгляд и улыбку. Но в этих пустых комнатах всё было неподвижным.
Матя вышла на лестницу. Здесь было полутемно. За маленьким круглым окном был виден кусок закатного неба, прозрачного и розового, как леденец. Матя задумалась, куда ей идти — вверх или вниз по лестнице.
И вдруг она услышала чей-то плач. Нет, правда! Кто-то плакал под лестницей, всхлипывая и дёргая носом. Это был горький, тяжёлый и тихий плач. Так плачут только от большого горя. И Матя это сразу поняла.
«Не может быть, чтобы это плакал невидимка… — подумала Матя. — Нет, невидимки плачут не так!»
Матя заглянула под лестницу. Под лестницей, в темноте, скорчившись, сидел маленький худой негритёнок.
Он сидел, низко опустив кудрявую голову и обхватив колени руками. Торчали его острые колени и локти. На спине горчали острые лопатки.