К концу дня он жалел уже, что не задержался и не выяснил, что же такое было в ветвях над ним. Он сидел задумчивый над ручьем, когда его обдало ветерком и над ним пронесся Стриж.
— Ты уже записал меня в Красную книгу? — крикнул Стриж.
— Пока я записываю в памяти. Подожди-подожди, не улетай! Ты такой быстрый! Мне нужно возвращаться целый день, а ты слетаешь за полчаса.
И он объяснил Стрижу, куда нужно слетать и что поглядеть и послушать.
Стриж умчался. Юппи приготовился его ждать, но Стриж вернулся очень быстро.
— Это просто большой больной червь! — крикнул он на лету.
— Но почему он зеленый и ползет вниз спиной? — удивился Юппи.
Он и фразу еще не закончил, а Стриж снова пропал из виду.
Юппи как раз думал, полетел ли Стриж проверить его слова или он их даже не слышал и отправился по своим делам, когда тот появился снова.
— Это бродячее гнездо? — крикнул он на лету.
— Но если оно бродит, то, может, оно что-то и говорить умеет?
В третий раз улетел и прилетел Стриж и крикнул:
— Оно еще не научилось говорить — оно только мекает. И больше Стриж уже не прилетал.
Зато объявилась Карамба, не появлявшаяся с того самого времени, как Юппи отправился искать Красную книгу.
— Прривет, путешественник! — прокричала она из ветвей.— Ха-ха-ха! Иду туда, не знаю куда, ищу то, не знаю что!
— Я знаю, чего ищу,— твердо сказал Юппи.— А ты, значит, все это время следила за мной?
— А почему бы, когда я летаю туда или сюда, мне не взглянуть вниз и не посмотрреть, как ковыляет по земле зверре- ныш, лишенный кррыльев, да и сообрражения тоже,— сказала, вертясь, Карамба.
— Крылья — это еще не все,— не назло Карамбе, а просто, подумав, возразил Юппи.— Нужно еще иметь цель и стремление. Что толку в крыльях, если все равно, куда лететь. А у меня вот есть цель, а крыльев нет. Будь у меня крылья, как у тебя, я бы уже давно облетел всю Землю и нашел Красную книгу.
— Вот еще! Мне Красная книга не нужна!
— Но она нужна другим.
— А что мне за дело до дрругих?
— Ты очень глупо сказала,— заметил Юппи.— А говоришь, что это у меня нет соображения.
— Конечно! У тебя нет ни капли сообрражения — иначе бы ты не послал Стррижа к Ленивцу!
— К кому, к кому? — насторожился Юппи.
— Так ты еще и глухой вдобавок, дрружок? К Ленивцу, я говоррю! —и передразнила Стрижа: — «Это большой больной черрвь!», «Это брродячее гнездо!», «Оно еще не научилось говоррить — оно только мекает!» Порразительно! Прросто порразительно, что этот торропыга Стрриж успел все же услы- шить, как Ленивец начал гопоррить! Ведь Ленивец и лапу не успеет псрредвинуть, а Стрриж трри рраза слетает туда и обрратно!
Юппи стало очень стыдно. Не поленился же он в свое время подождать и послушать Черепаху. Мог бы и теперь проявить немного терпения.
— Но, может быть, мудрая Карамба,— сказал он просительно,— в таком случае ты сама расскажешь мне про Ленивца?
— Ну что тебе сказать? — склонила головку к плечу Карамба.— Ленивцы такие ленивые, что даже крровь у них течет медленно. А дышат они так рредко, что норрмальное животное давно бы уже задохнулось. Им так лень жить, этим ленивцам, что они могут всю жизнь собирраться да так и не со- брраться перребрраться с деррева на деррево. От лени и медлительности в их шеррсти ррастут настоящие водорросли, ты прредставляешь себе? Уморра!
Юппи подумал, что если им так лень жить, этим ленивцам, то, может быть, им-то как раз, одним только им, и не нужна Красная книга.
— И вот везет же ленивым! — сказала завистливо Карамба.— Они не умиррают от таких рран, что дрругое, норрмальное, животное не пррожило бы и минуты. И они могут годами не есть, уверряю тебя! Дрругой бы уже давно сдох, а им хоть бы что!
— Ах вот оно как! — почесал своей черной лапкой темечко Юппи.— Значит, и ленивцы замечательны?
— Да уж дальше некуда! — проворчала Карамба.
А Юппи задумался, словно именно ему предстояло решить судьбу ленивцев: как быть в том случае, если животное замечательное, а жить ему лень? Он бы, наверное, долго думал,но в это время Карамба изобразила, как плачет детеныш ленивца. Юппи подумал, что если детеныш так плачет, значит, ему тоже хочется жить. И значит, их тоже обязательно нужно записать в Красную книгу.
— Послушай, Карамба,— сказал он,— давай больше не будем ссориться. Я скучал по тебе. Я не буду сердиться, даже
КОГДА ты станешь насмешничать. Мне иногда больно, потому что у тебя уж очень острый ум, но я зато потом не сплю, а думаю. А думать нужно, правда же?
Возможно, от растроганности и смущения Карамба чуть не свалилась с ветки. Но сказала она, как всегда, нелестное: — Вот уж не думала, что ты когда-нибудь поумнеешь — пусть даже ненадолго...