Он пускал из окна самолетик и снова твердил:
Но запомнить стихотворение никак не мог.
Тогда на стол напротив него усаживалась Карамба, слегка раскрывала клюв и, не шевеля им больше, откуда-то изнутри отчетливо говорила:
Испуганный мальчик бежал от нее, а она ковыляла за ним, повторяя:
— Птица выучила английское стихотворение! — кричал мальчик, а Карамба как ни в чем не бывало уже сидела на высоком своем дереве и щебетала нежненьким голосом маленькой птички.
На другое утро Карамба отправлялась к сварливой женщине со второго этажа и уже с порога, а вернее, от окна начинала наступать на женщину, крича ее собственным сварливым голосом:
— Ну чего, чего, чего тебе, горре ты мое, ррастяпа?!
Женщина сначала пятилась, потом садилась к столу и
смеялась до слез. И несколько дней после этого, едва она собиралась напуститься на мужа и детей, как ей вдруг становилось смешно, и, вместо того чтобы ругаться, она принималась хохотать так, что посуда на столе дребезжала.
Люди, к сожалению, не понимали языка животных. Зато Карамба умела говорить на их языке. И после некоторых размышлений Юппи решил попросить ее разузнать все-таки, кто же он, Юппи. Конечно, ему хотелось быть щенком, но уж коли у него были совсем не похожие на их хвост и лапы, он бы хотел знать, у кого еще в мире такие же лапы и такой же хвост.
— Если ты настоящий друг, Карамба, ты найдешь очень умного человека и спросишь у него,— сказал он.
— Умного человека? — переспросила Карамба.— Я, кажется, знаю такого: у него чррезвычайно много всего в голове, а чего нет в голове, то стоит на полках по сторронам комнаты — это называется книги, и от них-то весь ум у людей.
— А сумеешь ты поговорить с этим Умным Человеком? — засомневался Юппи.
— Уж будь спокоен,— заверила Карамба,— сначала я с ним заговоррю на его языке, чтобы он понял, что я за птица. Потом спррошу, кто он, кто я, а потом уж и до тебя доберрусь.
— Может, сначала спроси, кто я, а потом уж об остальном? — рискнул предложить Юппи.
Но Карамба отвергла такой вариант.
— Я лучше знаю, как вести рразговорр с учеными людьми,— заявила она. И, не медля больше ни минуты, приступила к делу.
— Онтология! Субъективизм! — крикнула она для начала, едва влетев в комнату к Умному Человеку.
— Опять затвердил! — крикнула Умному Человеку из соседней комнаты его жена.
— Субъект, объект и прредикат! — сказала еще Карамба. прежде чем приступить к делу.
Умный Человек молчал, словно подавился.
Тогда Карамба сказала:
— Кто я? Кто ты? — И еще раз: — Кто я? Кто ты? -4
— Потрясающе! — закричал наконец Умный Человек.— С птичьими мозгами, и так разговаривать!
— Кто я? Кто ты? — попробовала его вразумить Карамба.— Кто мы? Откуда?
Но Умный Человек повел себя совсем не по-умному.
— Лови ее! — крикнул он.— Я посажу ее в клетку и буду развлекать своих гостей!
Карамба этого не ожидала и впопыхах не сразу нашла окно. Увертываясь от рук Умного Человека, она обрушила на пол десятка три книжек, так что от пыли в комнате стало темно.
— Когда слишком много мыслей,— говорила она потом Юппи,— то уже ничего не видно. Я думала, одна-две книжки его врразумят, но их было слишком много. Карамба была уверена, что это мысли поднялись в воздух, а не пыль.
Тщетно просил ее Юппи попытаться поговорить еще с каким-нибудь умным человеком.
— С ними серрьезно рразговарривать невозможно,— твердила Карамба.— И все потому, что они всех дрругих считают глупее себя.
Тогда Юппи другое надумал. Ласковая девочка, решил он, наверняка станет очень умным человеком. А за это время Юппи как-нибудь научит ее понимать свой язык. Или, может быть, сам научится говорить по-человечески. Он даже пробовал, но у него не было способностей, как у Карамбы. Но ведь и он будет расти и делаться умнее и когда-нибудь придумает, как все это сделать.
И может быть, так оно и было бы, если бы не случилось беды.
То утро началось, как всегда. Девочка принесла молоко и кости. Карамбе такой завтрак не понравился, она сидела наверху и обиженно чистила перья. Щенки обгладывали кости. Юппи лакал молоко, время от времени поднимая взгляд на девочку: не лишнее ли он съел? Младший щенок беспокоился о том же.