— Отбой! — скомандовала Наташа.
— Что? — очнувшись от монотонного, старческого шарканья по травам и путанице прогнивших от времени ветвей, забеспокоился эльф и подошёл к Наташе, вставшей в трёх шагах от края овражка.
Приценившись к возможности перейти овражек, девушка отметила, что переход этот для уставших путников чреват неудачей. Если внешне трещина в почве выглядела удобной для широкого шага или небольшого прыжка, то внизу овражек расширялся чуть ли не в огромную трубу. По сути, даже встав на край овражистой трещины, можно легко провалиться в сам ручей.
Пока все стояли рядом с ней, Наташа, изучая обстановку, подняла глаза. Что впереди? Если смотреть не приглядываясь, местность сменилась только на тип леса. Сначала — мелколесье. Там шли, выбирая местечко, чтобы поставить ногу для шага — среди множества кустов, полёглых сломанных ветвей и кустарников и деревцев, обезображенных явно бурями. Почтенных деревьев там было мало. А теперь, чем дальше, тем больше местность становилась упорядоченнее: те же громадные деревья высились повсюду, но травяной покров под ними был такой ровный, что девушка переглянулась с мальчишкой: интересно, он тоже вспомнил об ухоженных городских газонах? Но в большей степени её заинтересовало, что вся эта местность постепенно поднимала путников куда-то, но куда? Вспомнились низкие горы за виденной вчера деревней…
— Что делаем? — спросила Наташа, услышав вздох Элфрида.
— Придётся сделать привал, — с новым вздохом отозвался старик. — Ходить с Эктором на руках и искать место, где можно перейти воду, это сложно.
Димка оживился от одного только упоминания отдыха. И сразу сказал:
— Вы, Элфрид, садитесь и ждите нас с Наташей. Мы оставим вам Свету и Эктора, а сами пойдём искать, где можно перейти ручей.
Его предложение сочли разумным и принялись устраиваться на краю овражка.
Едва они двое отошли от новой стоянки и тут же скрылись от неё за небольшим поворотом и стволищем одного из деревьев-громадин, Димка же первым сопнул носом, принюхиваясь к чему-то в воздухе.
— Что ты учуял? — спросила девушка, вставая рядом с ним, и тут же насторожилась: — По-моему, пахнет…
Договорить Димка ей не дал.
— Это костёр! — испугался он, хватая её за руку. — Бежим назад!
Она так удивилась, что не сразу поняла, что он испугался из-за сестрёнки, оставленной на попечение старика эльфа. А потом дошло, что запах дыма в этих краях может и в самом деле обозначать опасность. И оба рванули назад.
Обежали дерево — и бросились бежать ещё стремительнее: к месту их стоянки подходили двое мужчин. Но девушка и мальчишка были ближе, так что к своим присоединились быстрее. Сидевший на пледе со Светой, Элфрид крепко, до выступивших костяшек вцепился в своё посох, глядя на приближающихся мужчин. Наташа и Дима переглянулись и одновременно опустили глаза на дубинки, которые, уходя, так и не выпустили из рук. Против этих двоих? Вот эти веточки? И стали ждать, когда незнакомцы подойдут и… Хотя бы представятся.
Глава 4
Отличались эти двое друг от друга разительно. И не только потому, что один был человеком, а второй — эльф. Первый, ко всему прочему, оказался солидным гигантом. Его солидность проистекала из широченных плеч, развёрнутых до чуть выпяченного живота, что, впрочем, было почти незаметно из-за тускло сиявших доспехов. Наташа предположила, что ему где-то под сорок лет. Когда он оглянулся на своего спутника, выяснилось, что его рыжие, с проседью волосы заплетены в косицу, которую давно бы надо расплести, а волосы — вымыть. Сероглазый, гигант постоянно щурился, когда что-то или кого-то разглядывал. Довершали портрет крупный нос, которым гигант часто шмыгал, и такой же крупный рот, который превращался в еле различимую линию, едва его владелец о чём-то задумывался.
Эльф был белёсым. Именно не беловолосым, а белёсым. Словно он недавно спешился после бешеной скачки по пыльной дороге да к тому же будучи членом целого отряда всадников. Рядом со спутником выглядел заморышем. Вот только если приглядеться, то эльф не уступал гиганту ростом и был жилистым, в отличие от рыжего же, который казался рыхловатым. Если его спутник, жёстко расставив ноги, крепко стоял на земле, то эльф всем телом словно бы устремлялся к небу — так смотрел горделиво или привычно сверху вниз. Доспехов он не носил. И даже в свободной одежде, как у гиганта: в чём-то вроде плотной туники, подпоясанной ремнями со множеством деталей (какие-то цепочки и ременные же петли, на которых висели кожаные мешочки-кисеты и ножны разного размера), в лёгких сапогах и плотных штанах, облегающих ноги, — он выглядел поджарым. Глаза у него тоже оказались не чистого цвета, блёкло-голубыми. По тонкому лицу, с аристократически длинным и частенько брезгливо сморщенным носом, с неожиданно капризно выпяченными пухлыми губами, было трудно определить его возраст. «За тридцать», — предположила девушка, со стеснённым от тревоги сердцем ожидая, как развернётся и чем закончится эта внезапная встреча.