— Больше всё равно ничего не сделать, — жалобно прошептала она себе. — Ничего. Ведь я не умею…
Мельком вспомнились слова Светы о том, что сказал ей старый эльф. Что у неё дар целителя. Но где Света — и где этот раненый, чтобы она показала на нём этот свой дар… Да и не хотелось бы, чтобы девочка здесь появилась…
Отдышавшись, Наташа снова взглянула на поле боя. Ещё слабо удивилась, что не боится смотреть на убийства и не боится, что могут убить её саму. Впрочем — кривовато ухмыльнулась она в этой ситуации — Дима рядом… С его мечами… Ну-ну, с мечами…
Пока она возилась с раненым, с лошадей слетели ещё трое. И, кажется, один был на совести здоровяка Симаса, который не просто дрался, но при этом с каждым замахом своего громадного меча издавал какой-то кровожадный клич. Эльф Уэйтн ничего не орал, но дрался так, что к нему побаивались подступиться. Впрочем, как и к каждому из серых воинов… И всё же всадники дрались с пешими воинами и присоединившимся к ним пополнением так же яростно, кажется понимая, что спуску тем давать нельзя, и чаще стараясь убить их на ходу — пролетая мимо них на лошадях… Будто это стремительное движение защищало их от мечей серых воинов…
И тут девушка вспомнила, что видела чуть в стороне что-то, что мимоходом её удивило, но внимательнее приглядеться к тому она не успела.
И повернула голову вправо.
Открыла рот, ничего не понимая.
В примерном углу прямоугольной поляны стояли двое — на расстоянии где-то трёх метров друг от друга. И стояли они неподвижно: один — из пеших воинов, потому что был в тёмно-сером, второй — из всадников. Бывших. Лошади при нём не было. Возможно, его скинули с неё. Они стояли, на первый взгляд, спокойно. Но чем больше приглядывалась к ним девушка, тем больше отмечала, что, несмотря на позы, они буквально дрожали от напряжения.
Сначала удивило, что они стоят и ничего не делают, хотя уж между кем — кем, а между ними должна быть если не дуэль, то поединок. Двое же.
Потом Наташа нахмурилась, пытаясь понять, что такое поразительное есть ещё в этой картинке. Дошло. Но не поверила. К этим двоим почему-то никто не подходил, не подбегал, не пытался обрушить на одного из них своё оружие, пока они оба по какой-то причине сосредоточены друг на друге.
И чего они дрожат от напряга-то? Если просто стоят и глазеют друг на друга?
— Дима? — не оглядываясь на мальчишку, сказала Наташа, разок взглянув, не появилась ли кровь вокруг клочка ткани. — Вон там двое стоят — ты знаешь, это что?
— А они эти… — облизав губы, ответил мальчишка, — как их… колдуны. Ну, маги, в общем.
— Откуда ты знаешь?
— Когда этот вот свалился, я встал около него и взял его мечи — он двумечник, как мне сказали. Ну, вот… тогда вон тот, который в сером стоит, он пробежал мимо меня, а потом вернулся и спросил, зачем я взял мечи. Я сказал ему, что буду защищать этого. Тогда он спросил, почему я буду защищать. Я сказал, что вон те двое, которые бьются с его солдата… с воинами, это наши. Он тогда быстро провёл руками по рукоятям. Наташа, ты не представляешь, что получилось! Мечи стали полегче!
— Не поняла, — ошарашенно призналась девушка.
— А он что-то шептал при этом. Он мечи эти замагичил! Потому что видел, как мне тяжело их держать!
Девушка видела только спину пешего воина, но мгновенно вспомнила, как Элфрид говорил о всадниках: они только исполнители, а вот когда к ним присоединится их маг, он-то будет знать, что в сгоревшем сарае нет Эктора! Это что… Отряд пеших воинов тоже защищает мальчика? Но почему? Может, они должны были появиться раньше, но опоздали, чтобы выручить Эктора?
Новый взгляд на раненого. Кровь из раны так и не появилась вокруг клочка. Попробовать привести раненого в себя?.. Вопрос — как. Да и надо ли? Вдруг встанет, рану потревожит — и снова сиди с ним? Лучше пусть лежит… Логика: вокруг полно воинов, а уж они-то наверняка знают, как исцелять такие раны… Лишь бы пешие воины не подпустили к ним врагов!
А что всадники — враги, Наташа знала твёрдо. Пусть они не поняли, что в сарае нет мальчика, но ведь сожгли бы его в любом случае!