- За такую конфету одного яблока мало,- сказал Серёжка.- Давай два.
Как вы можете догадаться, именно в этот момент Жадность, которая лежала в коробке под кроватью, выросла сразу в несколько раз.
Когда кончились уроки, Серёжка первым выскочил из класса.
Он бежал по улице, а сам всё думал и думал о конфетах.
Ему казалось, что в светофор вставлены три больших леденца. Красный, жёлтый и зелёный. Да и сам светофор похож на большую конфету, зачем-то привязанную к проводам. Навстречу Серёжке шла румяная девчонка в розовом пальто. Она вела на верёвочке коричневую мохнатую собаку.
«Какая девчонка смешная,- подумал Серёжка.- На пряник похожа. А собака совсем как шоколадная. Вот бы такую большую шоколадную собаку!.. Или лучше шоколадную лошадь. С одной ногой можно было бы целый месяц чай пить…»
Серёжка так размечтался о шоколадной лошади, что чуть не налетел на ребят, стоявших около булочной.
Ребята окружили маленькую Люську.
На голове у Люськи была панама.
Панама была новая и очень белая Белая, как сахар.
Люська стояла, низко опустив голову, и плакала. Липа её не было видно. Можно было подумать, что плачет белая панама.
- Опять что-нибудь потеряла? - спросил Серёжка.- Эх, ты!
- А-а-а…- всхлипнула панама.- Меня бабушка за хлебом послала… Сорок копеек дала… Я их в кулаке держала… Кулак вот… А деньги я потеряла. А бабушка сказала* «Если ты ещё чего потеряешь, я тебя отшлё…»
Из-под белой панамы ещё быстрее закапали удивительно большие круглые слёзы.
- Ребята, у меня есть одиннадцать копеек,- сказала девочка Женя. Лицо у неё на секунду стало грустным, но она сейчас же улыбнулась.- Я хотела эскимо купить, да уж ладно… Возьми их себе, Люська.
И она положила деньги на мокрую от слёз маленькую ладонь.
- А у меня десять копеек. На, бери!
- А у меня шесть!
- А у меня три копейки! Зато новенькие, блестят!
Монеты покрыли почти всю Люськину ладошку.
Люська подняла голову. Глаза еще плакали, но губы уже улыбались и тихо шевелились. Это Люська шёпотом говорила «спасибо».
- Ну вот,- сказал Синяк. Он протянул поцарапанный палец и пересчитал монеты.- Тридцать копеек набралось. Ещё десять надо. У кого ещё есть, ребята?
У ребят вытянулись лица. Больше ни у кого денег не было. Даже круглое Женино лицо стало каким-то не таким круглым.
Маленький Васька вывернул карманы и сказал виноватым голосом:
- А мне мамка не даёт… Говорит, я сама тебе всё, что надо, покупаю.
- Ребята! - сказал Синяк.- У Серёжки два пятака есть. Я сам видел. Эй, Серёжка, давай их сюда. А то бабушка Люську нахлопает.
Серёжка посмотрел на Люськины красные глаза, на слипшиеся от слёз ресницы, и его пальцы как-то сами собой разжались.
Серёжка протянул пятаки.
И вдруг он вспомнил, как весело звенела монета в пустом животе глиняной кошки: дзынь, дзынь! - как будто хотела сказать: «Ещё, ещё!»
Серёжка сжал пальцы и отступил назад.
- Не дам деньги,- тихо сказал он.- Мне самому нужно.
Как вы понимаете, ребята, Жадность в этот момент выросла ещё в несколько раз.
- Ну и жадина же ты! - сказал Синяк.- Ладно. Припомним тебе это. Ребята, пошли к Машке. Она дома сидит, у неё уши болят. Машка даст. Она всегда всё даёт.
Ребята пошли по улице, а белая панама весело запрыгала впереди них.
Глава четвёртая
о гибели люстры и о многом другом
Бабушки не было дома.
«Вот здорово,- подумал Серёжка.- Бабушки, они всегда только мешают. Настроение портят и вообще. Увидит конфеты, начнёт приставать: кто дал да зачем взял?»
Серёжка открыл дверь и ахнул: посреди комнаты стояла Жадность.
Ох, какая она стала большая! Ростом с настоящего дядю или тётю. Теперь она уже не была худой. Она стала круглой и толстой, как резиновая игрушка, которую кто-то сильно надул.
Серёжка испуганно вскрикнул и попятился. Он разжал пальцы. Монеты жалобно звякнули и покатились по полу.
- Ну, ну, не бойся, моё сокровище! - сладким голосом сказала Жадность.- Ну я немного выросла, ну и что? В этом же нет ничего плохого. Это очень хорошо.
И Жадность улыбнулась.
Серёжка думал, что от улыбок всегда всем становится тепло и весело. Но от этой улыбки у него стало как-то холодно в животе.
- Я… я пойду…- хрипло сказал Серёжка.- Мне уйти надо…
Он повернулся к двери, но Жадность своей длинной рукой загородила ему дорогу.
- Пятачки, пятачки…- прошептала она.- Так вот почему я так выросла! Деньги! Они всегда делали людей жадными.