А этот малый, к почти 30 годам умудрился уметь с его слов, только халтурно мешать бетонный раствор на асфальте, слегка переворачивая его лопатой. Уж само собой не тщательно перемешивая, не себе же, сойдёт. И при том он этого не скрывал и говорил об этом с удовольствием. Так вот и тут, это дитя блатных грез и уркаганских мечтаний, о которых осведомлялся смотря кино и слушая враньё разводящих людей на глупости, вдруг возопил. И возопил так пошло и скверно, что сначала не захотелось и обращать внимание.
Звучало это как-то примерно так! Я мол жиган и перец красный и работать не хочу, давайте все сами делайте, у вас хорошо получается.
Я с просонок да ещё на жаре даже не сразу вышел из задумчивости и не всё понял. Краем уха отмечал в сознании какое-то заявление высоко поднявшего руки и потрясающего кулаками воителя, заявителя. Но большого значения предать не удалось! Очень жарко, хотелось пить и лень и вообще как то конфликты не люблю, потому при них почему-то сильно психую. Поноет да перестанет, - подумал я. А потом все само пройдет, что мало такого что ли? Тут работы вагон ни домов ни у кого, ни любви проверенной, ни чего. Ещё многие длруг друга не знают и боятся всего, делают на новом месте первые скромные шаги. Каждый день какие - то споры, мечты, планы, и просто глупости и шутки и уже хочется скорее заняться успокаивающим всех общим и верным делом. Примерно так я тогда ощущал себя, отгоняя как назойливую муху любые хмурые мысли.
Но мы тут без каких либо правоохранительных органов вообще-то,- все таки заселаь одна из них. И если мне кто-то на голову сядет то моя шея сломается, а его заднице это даже не повредит. Кроме того, ведь может не найтись героя, который придет восстановить справедливость довольно долго или вообще. И он, вот этот ханжа может успеть не хороших дел наворотить, а тут и девочки рядом, и все смотрят. Ну на фиг, вон какие у него глаза-то мутные, не благоразумные. А ну как начнется и попытается не заканчиваться, встиле не для того же начиналось, что бы взять и перестать. А мне на это не надо, смотреть. А ну как он сколотит свою орду, попортив всех баб и всем жизнь. И сомнения как-то развеиваются, что плохое возможно, глядя в его тупые зенки. Запросто возможно.
Вот тогда-то я решил основательно потрясти изнутри наше древо, дабы выбить из него гнездо блатной романтики.
Против своих за револьвер нас решительно и умело хвататься отучили, если нет необходимости, ни в коем случае не сметь. Вот мы и не хватаемся, пока, всего пара драк на титановых саблях, полу в шутку, полу в серьёз была при первом восстании "авторитетных" лоботрясов, окончившемся песчанной бурей.
Я прикинул удобно ли у меня висит сабля на поясе, ведь у него такая же, да к тому же еще и кольчуга по локоть, да всё титановая, а я голый почти, бригантину-то снял, жара. А этот блатной ещё недавно в рубахе с коротким рукавом ходил, а тут на тебе, и шлем вон рядом на земле лежит. Точнее на песке, у берега моря. И планы были озвучены, причал надо строить. А кто работать-то будет? Здесь рабов нет, почти все россияне, да и местных немного, все вольные, а орков работать не заставишь. Вот самим и придется работать, только всем, а не мне одному. Кто чем сможет, пусть тем служит, мы ж не против. Но тут затык получается, и основательный! Часть народа уехала за досками, когда приедут спросят, мы тут чего, спали что ли?
Я щурясь от солнца посмотрел на него и сказал ему с примесью лёгкого раздражения в голосе, что его даже не заметно. А вокруг гляжу уже люди собираются, вообще праздно шатающиеся, и тоже вкольчуге в жару. Как то не особо-то готовятся леса строить, бревна в песок забивать. Вон кувалды даже не принесли, так и лежат рядом с лопатами. Блатуем значит или других ждем, обогнать боимся.
- Да ты чё, - взвился опонент.
- Ханжа, ты ещё не понял!?
- Чё, взвизгнул тот!?
- Не визжи, здесь нет перцев, и рабов нет, здесь все россияне.
А надо сказать, что перейдя сюда в длительный, а возможно и в вечный отпуск мы оставлись патриотами и помнили Россию, благосостояние которой увеличивали по заключенному с нами договору. Мы даем мастеров и воинов и вооружение, они нам ресурсы и помощь во всем. Плюс драг металлы и грагоценные камни.
- И работать придется самим, - продолжаю и дальше успокаивать блатные порывы у опонента.
- А мне по фигу, - скривился ханжа!
- Тупарылая форма жизни, - сказал сквозь сжатые губы и выдохнул я.
- Кульминационный момент, азиат неподвижно замер чуть расставив руки как бы ловя меня руками с права и слева. При том лицо сделал, это надо видеть; хулиган, который старается поймать напуганного беглеца интеллигента. Может кстати занимался борьбой, ноги слегка согнул, рук к подбородку не поднял, как бы сделал к примеру я. Хотя может быть и вообще понт, знаем мы таких, сейчас скажет, чё ты я же пошутил.
Но он дернулся, сделав резкий полуприсяд, полукивок и снова выпрямился, всем своим видом и голосом раздергивая меня на страшно. Ну и руки держал раскинутыми, растояние-то позволяло, типа он уже ловит меня, руки расставил, хотя я ещё и не убегаю и не нападаю. Умеют хулиганы любить выдавать желаемое за действительное. Потом он повторил это, ещё раз и ещё, говоря странноватым, тихим голосом, - ты чё!? А сам, шаг за шагом, позвякивая кольчугой, сокращал расстояние стараясь заставить меня дергаться.
Ну я и дернулся схватившись за саблю. Он остановился.
Я взревел, - работай! Казел, а не блатуй.
Заметно изменившееся лицо, заставило меня действовать. Как бы там не сложилось, бороться я умею намного хуже, от слова почти вообще ни как, чем фехтовать. Кикбоксинг мой ниже среднего, в последние годы я больше бегал чем дрался. Да и по кальчуге, это было бы смешно даже до Вандама. А так что же, вся моя сбруя бесполезна, что ли, или достаннтся ему если я проиграю!? Да и зачем рисковать потерять оружие когда тут решается кто есть кто, и сможем ли мы вообще развить свой род тут, ступив на землю сойдя с современного атомохода. И кем я буду в этой жизни!?
- Я сказал мы будем работать, - держась за рукоять сабли громко произнес, или точнее ляпнул я.
- Ну работай, - ехидно сощерился самопровозглашенный кандидат в блатные.
Я осекся, надо же так оступиться, и на секунду опустил взгляд и тут, я это буду помнить всю жизнь, он облизывая губы извлек саблю. Первый раз в моей жизни не тренировочный бой, а сабля в руках скандалиста, и не ментов, ни гарантированно неотвратимых репрессий тут не было почти. Только если попасться или не преодолеть, а тупости у него-то хватит упереться. Или пан или пропал, сабля-то вон, уже у него в руке. Я достал свою просто и быстро и даже незаметно для самого себя.
Тогда я ещё не видел, что маг уже все заметил и шел к нам. Я был увлечен разглядыванием сабли противника, уцепившись за неё взглядом, как противник наверное и хотел. Такая же как и моя, светлая, целиком их отличного титана, довольно сильно изогнутая, на манер польской. От гарды до средины заточенная чуть острее чем зубило, этим место обычно отбивают удары. Вторая половина, до самого острия довольно таки острая. На скорости рубит как надо. И на конце с обратной стороны сантиметров пятнадцать с небольшим тоже остро отточены. Удар обратной стороной лезвия под мышку будь здоров как эфективен, нам обьясняли сразу.
Ну всё, теперь не отступать, теперь все хоть и первый раз, но по взрослому. И он и я ударили почти одновременно. Я как перышком, как будь-то на занятиях замахнулся ею и сбил его удар вращательным движением и тут же с легким выпадом ударил сам. Попал по его правому бицепсу, по кольчуге. При чем понял, что ударил слабо, подсознательно ещё не смог убить и даже покалечить. Просто дальше себя отступать мне не куда, вот и начал сопротивляться. Мой удар, тем не менее, был серьезнее поставлен чем его. И стало видно, что ему прилично прилетело и довольно таки больно теперь, но он не повержен. И в этом моя вина я сдержался, не засадил как следует. Потому ему только лишь больно, но он стоит на ногах и держит саблю той же рукой.