Бутерброд с колбасой, самой обыкновенной, вареной - это вокзальный буфет глубокой ночью, единственное светлое пятно в предутренней черноте окон, да, вокзал никогда не спит, но ночь сдвигает точку сборки. До поезда еще четыре часа, дремлет толстая буфетчица в белом колпаке, пахнет дорогой и ожиданием. Крепкий, невыносимо горячий чай в пластиковом стаканчике обжигает пальцы и горло, яйцо вкрутую катается по тарелке и не желает расставаться со скорлупой, бутерброд с тонким ломтиком колбасы - никогда такого не сделаешь дома, у вокзальных бутербродов особенный вкус. Ветки железнодорожных рельсов и стук вагонов, фонари - вот закуска к этим бутербродам, они уникальны, других таких нет, потому что нет другой жизни, в ней все твое - и эта ночь тоже.
Гренки с сыром и без - утро воскресного дня и все дома. На сковородке шипит раскаленное масло, свистит негромко чайник, зимнее солнце обещает ленивое спокойствие, и запах, какой запах плывет по комнатам! И вот уже голодающие и страждущие тянутся в кухню, крутятся под ногами, чуть ли не тянутся пальцами прямо в сковороду, и ты смеешься и ругаешься, и шлепаешь их по рукам, и получаешь с трех сторон поцелуи в шею. Чай - обязательно сладкий, сахарница - обязательно желтая с петухами, и желтая тарелка с подсолнухами, и варенье - и это все тебе, а гренки... а что гренки - они и только они имеют сладкий, пронзительный привкус счастья, когда все дома и весь мир подождет.
Бутерброды из пирожков и масла равно поход к маме весенним ранним вечером. Обязательная проверка - не похудела ли деточка, покормить побольше и с собой дать на вынос, на целую роту, которая обязательно сидит голодная у меня дома, нужно накормить всех, вместе с командиром, и лучше всего - до упаду. После тарелки плова, маминого, любимого, не лезет уже совсем ничего, но отказаться от чая и пирожков с повидлом не хватает духу. На стол выставлено все, что только может понадобиться блудному детищу - три вида варенья, две банки с повидлом, конфеты, масло и обязательно - огромное блюдо с пирожками под вышитым полотенцем. А пирожки - «веселая семейка», а бока их сцеплены друг с другом и отламываются с восхитительным хрустом, а повидло внутри - грушевое, чай - горячий и с душицей... и если чего-то и не хватает для обретения Дао, то только разломить пирожок пополам и на неровный, мягкий разрез ухнуть толстый слой масла. В глазах мамы беспокойство сменяется удовлетворением, а в твоих... а Дао знает, чего там в твоих, они закрыты от удовольствия, потому что пирожки и можно никуда не бежать, и плевать, в конце концов, на фигуру.
Бутерброды из черного хлеба со шпротным паштетом должны быть запиваемы только самым дешевым кофейным напитком «Конкистадор», иное недопустимо. «Бич-пакет» растворимой лапши обязателен. Поход, огромные рюкзаки, август и десять рублей в кармане на четверых - вот что прилагается к бутербродам со шпротным паштетом. Через два дня на паштет уже невозможно смотреть, он приелся, но мы молоды и хохочем, потому что «нет денег» - это смешно, а тысяча триста километров от дома одолеваются трассой или самым дешевым «сидячим» поездом. И август разбрасывает над нами звезды, и мир звенит на кончиках пальцев. Кофейный напиток «Конкистадор» пахнет бензином и дымом костра, и все впереди, а жизнь бесконечна; через два дня нужно быть на работе, а мы застряли под Саратовом - это ли не повод для приключения?
Бутерброды из белого батона должны съедаться в выходной. Летний чай на даче, крыша и столбики беседки увиты плетями дикого винограда. Жарко, волосы еще не просохли, речка совсем рядом. Начало пятого, вьются над столом шмели, на скатерти - белый батон на тарелочке с гжельским узором и вазочка с клубничным вареньем. Намажь батон маслом, подцепи, потяни ложечкой ягоду из варенья, зажмурься от солнечных бликов - вот он, день середины июля, дачная тишина, свет в глазах и мир во всем мире, и последняя его капля - клубничное варенье на бутерброде из батона с маслом.
Бутерброды с икрой, семгой, ветчиной, яйцами по-неаполитански и креветками... их множество, и все они - от лукавого. От того самого лукавого, который смеется по утрам, курит табак, щурится иронически или одобрительно апрельским вечером и делает жизнь - жизнью.
Если когда-нибудь на том берегу, где все только начинается, меня спросят о том, что мне хотелось бы повторить, то встанут в моем списке, пусть и не первой строкой, бутерброды - верные труженики, в которых ломоть жизни обязательно будет украшен вишенкой радости, ягодой из дачного варенья.
17-18.05.17