Мама Лора тут же пришла на помощь дочке и подвела её к мачехе, стоящей посреди комнаты. Колдунья поводила рукой по глазам девочки, пошептала что-то и добавила:
– Закрой глаза, дитя моё. – Затем, немного подождав, приказала их открыть. – Теперь ты видишь! – торжественно провозгласила Жирола.
В комнате воцарилось напряжённое молчание. Все как заворожённые смотрели на Стасю, пытаясь понять, действительно ли к ней вернулось зрение. Девочка молчала и хлопала пушистыми ресницами. Мало-помалу перед глазами у неё поплыли разноцветные круги, а затем появились туманные силуэты людей, мебели, предметов обстановки.
– Я вижу! – пронзительно вскрикнула Стася. – В самом деле вижу!
– О, дочка! – обрадовались Лора и Ларион и принялись обнимать и целовать девочку.
Гости возбуждённо зашептались. Банечка на радостях всплакнула, Мурзик промурлыкал какой-то весёлый мотив, а Лёшиков улыбнулся.
Но всеобщую радость унял скрипучий, ледяной голос мачехи:
– Надеюсь, теперь вы убедились, что я действительно великая волшебница! Где же книга? Пришло моё время!
Папа Ларион вышел и тут же вернулся с большой бордовой книгой. Остановившись перед Жиролой, он сделал вид, что раздумывает, отдавать ей том или нет. Мачеха, увидев его колебания, жадно выхватила книгу и, мельком взглянув на обложку, бросила её в огонь камина. Она так торопилась расправиться с волшебным достоянием ненавистной ей семьи, что даже не потрудилась рассмотреть хорошенько, что именно ей дали. Наконец-то цель достигнута: волшебная книга уничтожена. Жирола, торжествуя, наблюдала за огнём, вспыхнувшем с получением нового топлива с удвоенной силой.
В гостиной тем временем снова воцарила счастливая суета. Мама Лора, всхлипывая, продолжала обнимать девочку, бабушка целовала её и плакала. Стася, прикрывая глаза рукой, как от резкого солнечного света, говорила: «Я вижу! Я вижу! Какое чудо!» Отец схватил дочку в объятья, а гости, повторяя «Невероятно, невероятно…», потихоньку вышли из комнаты, чтобы оставить членов семьи наедине друг с другом.
Лёшику тоже не терпелось поздравить Стасеньку, он был так счастлив, что совершенно позабыл и колдунье и выскочил из-под кресла.
– Стасенька! Как же я рад! – прокричал он. Жирола, услышав незнакомый голос, перевела взгляд от огня, пожиравшего пожелтевшие страницы старой книги, на человечка и застыла от удивления.
– Не может этого быть! – пробормотала она, протирая кулаками глаза. – Я их всех отправила туда! Откуда этот взялся?
Однако Лёшик её совсем не испугался. Посмотрев Жироле прямо в глаза, он взглянул на огонь, и на лице его отобразилась усмешка. Колдунья перехватила этот взгляд и, заподозрив что-то неладное, тоже посмотрела на горящие страницы и вдруг замерла. По закладке, выпавшей из камина, по пометкам, сделанным самой Жиролой и видным сейчас на горящих страницах, она поняла, что в огне исчезает её собственная магическая книга.
– Обманщики! – закричала она. – Бессовестные обманщики! Лгуны! Вруны!
Бабушка и Стасины родители обернулись к ведьме, а она, заламывая руки, дёргая себя за волосы, словно сумасшедшая, металась по комнате.
– Как ты посмел! – закричала Жирола и бросилась на Лариона. Но не тут-то было – наши друзья оказались начеку и не собирались никого давать в обиду этой женщине. Мурзик, словно лев, бросился к мачехе и укусил её за ногу. Жирола взвыла от боли, присела и… снова увидела Лёшика. Только теперь она поняла, что маленький человечек ей не мерещится. А Лёшикову того и надо! Вежливо сняв шляпку, он слегка поклонился ведьме и спокойно проговорил:
– Здравствуйте, мадам, примите мои соболезнования по поводу потери вашей магической книги, горящей сейчас в камине…
– Не может быть, не может быть, – закричала мачеха. – Это заговор против меня! И откуда ты взялся на мою голову?!
– Вы так и не усвоили за всю свою жизнь, что доброта рождает только доброту, – и Лёшиков победно посмотрел на мачеху. – А потому и не могли предвидеть, что ваш кот может меня пощадить в благодарность за добро, сделанное ему моими родителями. И вот я перед вами!
– Этот негодный кот… Зря я тогда снова пустила его в дом! – прошипела в безутешной злобе мачеха.
Но её лицо выражало не только злобу, но и растерянность.
– Книгу бросила в камин, нет теперь её в помине. Оказалось, что не та! Вот умора, ха-ха-ха! Кар! Кар! – прокаркала, присев на карниз, ворона.
Жирола бросила на птицу испепеляющий взгляд, а затем снова посмотрела на Лёшика.
– Я знаю, что это ваших рук дело, – сказала она. – И теперь понимаю, кто совсем недавно посетил мой дом! Но не радуйтесь! Я сотру вас в порошок, а ты, – она указала на человечка, – ты просто букашка, которую я могу раздавить одним пальцем.