– Вы же знаете, Юлия, что Света уехала и сына забрала, а он с тех пор разочаровался.
– Ах, ты, боже мой! Почему разочаровался? Разошлись они мирно. Света с мальчишкой видеться не запрещает. И деньги от Генриха берет. Если же столько баб перепробовал, перетр…, но ни одну не выбрал, то не пора ли к старому берегу подгребать? Там и жена (пусть и бывшая), и ребенок.
– Вы и загнули! Генриху-то сказали?
– А че? Дэн – хороший мальчик, воспитанный. Палку вот мне привез из заграницы. Любит, значит, бабку.
– Мы все вас любим, Юлия. Дэн уже вырос, он давно не истерит. Для него развод родителей есть свершившийся факт. И потом – вопрос не в Дэне…
– Знаю. В Светке. Тут все гораздо хуже… Хуже всего, что она тоже истерить давно перестала. Светка только сверху такая тихая и податливая, интеллигентная, в очках, а внутри у нее твердый камешек. Она ни на шаг от своей линии не отступила. Полюбила и пошла замуж за Герку Сатарова – молодого обалдуя, а не крутого олигарха и владельца нашего Кортубинского железа. Светке олигарх не надобен. Это ж какое извращение – столько деньжищ!.. Теперь что? Оба – Светка и Генрих – уже не дети. Постарели, помудрели. Ей дикие страсти ни к чему. Ребенка родила – предназначение исполнила. Климакс не за горами – у женщин он сейчас ранний. Короче, Светка хочет спать одна в постели, мужиков не зовет. Хотя интересно, если бы поманила, Герка бы помчался? Помчался бы, наверное… Не чужие люди.
– Юлия, мужчины – кто, по вашему? Идиоты? Ваш муж тоже? Стоит нас поманить…
– Да, да, поманишь – и мужик, как ослепший от страсти бык, заревет… Куда далеко ходить? Последняя Генрихова пассия – черная, волоокая корова. То бишь, Варвара? Красотка! Вертит Генрихом! Мычит и хвостом крутит. Но Генрих пока последних мозгов не лишился.
– Сплетни! Люди врут без зазрения совести!
– Вот тут верю. Захоти Светка – и Генрих снова ее будет. Но она не хочет. Нехорошо для Генриха. И тебе, и ему уже сороковник стукнул. Ты-то в ярме, а брат твой на вольном выпасе. Доиграется! Эта Варвара – непростая штучка.
– Она просто работает в команде Генриха. Там, представьте, не только мужчины. Она – хороший специалист.
– Угу. По какой только части… Работаете! Мы работали – не так, как вы…
– Мы будто не работали?
– Настоящая работа с перестройкой закончилась – перестроились все!
– Да, да, Союз рухнул, и жизнь рухнула.
– А разве не так? Возьмем тебя.
– Не надо брать!.. Разумеется, Юлия, вы работали. Горели энтузиазмом. Планов наших громадье… Конец месяц на комбинате – штурм Берлина. Каждый участвует в сражении. Помню, помню, как вы уходили из дома накануне, а возвращались на третий день. Молотили анализы в лаборатории без продыху. Все для фронта, все для победы!
– Ты не можешь этого помнить. Тебя на свете не было.
– Но мне рассказывали. Папа рассказывал, как сидел дома с маленькими сестренками, и ночью страх забирал… Я хочу спросить. Оно того стоило?
– Чего?
– Ваше подвижничество. Вы жертвовали семьей, здоровьем. А нельзя было по-другому? Ведь не война – мирное время. Ну, не выполнили бы вы очередные показатели. Не упало бы небо на голову.
– Вот ты о чем… Гм…
– Об том же! У человека его жизнь – такая единственная штука – нельзя отыграть назад и начать заново как в сказке. А вы даже не сомневались никогда – ни о чем не жалели.
– Такие уж мы глупые, наивные. Как в стихах: наш упертый пунктик – сказка… А тебя задевает, Макс, даже обижает. Ну, извини меня, старую дуру. Подумай, каково это. Одна я осталась, помирать пора. Если вам еще говорю всякие глупости, поминаю про сказки, то когда помру, найдется что вспомнить… Словно и не было нас – вычеркнуто целых восемьдесят лет – как корова языком слизнула. Вот такие коровы, как Генрихова Варвара. Или новые капиталисты вынырнули откуда-то, гладкие, нажравшиеся. А ведь мы полагали, что искоренили эту скверну. И люди равны… Не хмыкай ты. Конечно, полного равенства не достичь, и у начальства задница всегда в тепле и на мягком. Но сейчас же пропасть разверзлась. Невероятно, несправедливо, подло! Каково старикам?
– Юлия, не травите себя. Утешайтесь собственными сказками.
– Наша сказка почти исполнилась. Да, отдавали на благо общества. И сейчас, глядя на прошлую жизнь – трудная, напряженная, но веселая и со смыслом. Просто так было надо. Высокая цель. Смешно?
– Нет, что вы!
– Я-то ничего, а ты чего? У тебя есть цель? Твой отец цель имел, мой отец тоже. Не зря прожили. А ты, Макс?