- Надо же! Я тоже. Я здесь уже давно, даже успела соскучиться. Представляешь,
мы с Дашкой сели в поезд...
- Кстати, зачем вы выскочили?
- Ну, понимаешь... Девочек об этом не спрашивают. Что ты на меня так смотришь?
В туалет пошли, если тебе интересно. А потом сели в поезд и поехали вас догонять,
минут через пятнадцать. Доехали, поискали вас на станции, дошли даже до математичкиного
дома. Не понимаю, как мы могли разминуться?
- Мы же вышли на следующей остановке! Вас искали. Кстати, ты унесла ручку Марии
Ивановны.
- Да? Извини, пожалуйста. - Алла принялась рыться в сумочке. - Дашка спешила,
она поехала домой, а я еще подождала полчасика. Ну, дальше ты знаешь. Села в поезд и
оказалась тут. Знаешь, здесь совсем не так уж плохо. Там, дальше, за пляжем есть
киоск, а у меня в кошельке пятьдесят рублей. Пойдем, купим чего-нибудь? Я есть хочу.
Вот, нашла! Держи, пожалуйста.
Никита взял из рук девочки тонкую синюю ручку. Ничего особенного, можно купить
за десятку в любом газетном киоске. Кит присмотрелся повнимательнее и похолодел. Ручка
математички была не новая, а немного поцарапанная, а у стержня даже с небольшим сколом.
Эта же сияла так, словно ей еще никто не писал.
- Алка, это та ручка?
- Конечно! У меня больше вообще никакой нет.
"Странно", - подумал мальчик.
- Ник, ты есть хочешь? - как ни в чем не бывало спросила Алла.
- Можно чего-нибудь перекусить.
- Идем скорей, а то я сейчас упаду в голодный обморок.
- Пойдем, - согласился Кит, у которого тоже сосало под ложечкой.
Алла купила по два бутерброда с сыром и с колбасой и бутылку какой-то ярко-синей
газировки.
- Хорошо, что здесь недорого. Мне даже дали пять рублей сдачи.
Ребята устроились на берегу под развесистой ивой. Голодный Никита проглотил свою
порцию в два укуса. Алла разлила по стаканчикам воду.
- На, пей. Жара такая! - Никита залпом выпил газировку и не заметил, что Алла
лишь поднесла свой стакан к губам.
То ли солнце пригревало все сильнее, то ли из-за блаженного чувства сытости Никиту начало
клонить в сон. Он расстелил свою куртку, чтобы Алле было удобнее сидеть, а сам растянулся
рядом. Тихо журчала река, по небу плыли пушистые облака, Кит грыз травинку и задумчиво
шевелил пальцами босых ног.
Алла потрогала рукой землю и сказала:
- Ник, ты определенно простудишься. Иди сюда, я подвинусь.
Никита вспыхнул и для порядка ответил:
- Подумаешь! Здесь же лето.
- Начало лета, а может, даже весна. Гляди, одуванчики цветут.
Медленно, словно нехотя, Кит поднялся, пересел на куртку и прислонился спиной к дереву.
Алла положила голову ему на плечо.
* * *
Алла плела венок из одуванчиков и рассказывала какую-то бесконечную историю о том,
как они с Дашкой ездили в библиотеку. Кит давно оставил попытки понять, что же там
произошло такого интересного, и только слушал милый голосок. Глаза слипались. Кит
и не заметил, как заснул. Ему снились бесконечные трамвайные пути. Они уходили
куда-то вдаль, переплетались, заворачивали, словно на станции "Москва - сортировочная".
Водитель судорожно сворачивал то вправо, то влево, пытаясь выскочить из металлической
паутины. Пот градом катился по его лицу. Он то и дело нажимал на большую черную кнопку,
и трамвай издавал тревожный предупреждающий сигнал. А в вагоне две ничего не подозревающие
девчонки рассматривали книги, вынимая их из огромных неподъемных сумок. "Не дотащат!
Придется им помочь", - не просыпаясь, подумал Кит. И вдруг - что такое? - он заметил, как
Алла украдкой достала из своей сумки огромную черную книгу и сунула в Дашкин рюкзачок, а та