Царь. А какую сказку ты мне сказывать будешь?
Мужик. Хитёр ты, царь-батюшка… Покормишь, тогда и узнаешь.
Царь. Да ведь не терпится сказку узнать.
Мужик. А может, и мне не терпится твоих царских харчей отведать, а ничего, терплю.
Царь. Эй, стольник, где ты там замешкался!
Входит стольник. За ним слуги несут два стола с царским завтраком. Один стол ставят возле трона, для царя, другой — для мужика, в углу.
Садись, мужичок!
Мужик (поднимает чарку). За твоё здоровье, царь-батюшка! (Пьёт.) Хороши блины царские! (Ест.) Ох, хороша сметана! (В сторону.) Чего же я стану сказывать? Сам не знаю.
Царь (облизывая сметану с ложки). Ну, мужичок, начинай.
Мужик (ест). Чего начинать-то?
Царь. Сказку!
Мужик. А, сказку! Это можно.
Воевода. Тебе царь-батюшка велит сказку начинать, а ты блины глотаешь!
Мужик. Ну, так вот. Слушай, царь-батюшка, мою сказку. (В сторону.) Ну, была не была, глядишь, придумаю чего почудней. (Царю.) Мой покойный родитель был самый богатый человек в нашем царстве. Выстроил он высокие хоромы. Такие высокие, что по крыше голуби ходили да звёзды с неба поклёвывали. Вот какие у нас высокие были хоромы.
Царь одобрительно кивает головой, продолжает есть.
(Проглотил блин.) Ну вот. А двор у нас был такой, что за весь летний день голубь не мог перелететь из конца в конец.
Царь. Ну, дальше, дальше…
Мужик. Дальше сказывать стану, вот только прикажи мне курочку подать.
Царь (стольнику). Подать курочку!
Стольник (слуге). Подать курочку! Живо!
Слуга приносит курицу.
Мужик. Хороша! Ох, хороша! Жирная, сладкая! (Наливает чарку, пьёт.) Твоё здоровье, царевна!
Царевна отворачивается.
Царь. Дальше сказывай.
Мужик. Ну вот. Стоял у нас на дворе бык. На одном рогу у того быка сидел пастух, а на другом — другой. Пастухи в трубы трубили, на рожках играли, песни пели, а друг друга в лицо не видали и голоса не слыхали.
Царь. Дальше!
Мужик. Прикажи, царь-государь, пряников медовых да пирогов с царской кухни принести, тогда и сказку доскажу.
Царь. Принести пряников да пирогов!
Стольник. Принести пряников да пирогов!
Слуги принесли пряников да пирогов. Мужик ест в своё удовольствие. Царь со своими боярами шепчется, а мужик незаметно прислушивается к разговору.
Царь. Что станем делать, бояре? Этакой сказки я не слыхал, а отдавать свою дочь за мужика-лапотника не хочу. Придумайте, как сказочника обмануть.
Воевода. Прикажи, царь-государь, я его тут же и казню. Очень просто.
Царь. Нельзя: моё слово твёрдое.
Царевна. Я за него не пойду. Что хочешь со мной делай — не пойду!
Царь. Не реви! Что делать бояре? Думайте!
Стольник. Прикажи, царь-батюшка, я ему в вино отравы насыплю, тут ему и конец.
Царь. Не могу: моё слово твёрдое.
Спальник. Скажи, царь, что ты эту сказку слыхал, и мы все подтвердим.«Знаем, мол, слыхали про это». А чтобы крепче было, вели грамоту заготовить, под этой грамотой мы все свои подписи поставим.
Царь. Быть по сему. Моё слово твёрдое, обманывать я не могу. А грамоту ты, воевода, заготовь.
Воевода пишет грамоту.
Мужик (вытирает рот рукавом). Ну, так слушай дальше. Золота да серебра у нас были амбары доверху насыпаны. И ты, царь-государь, занял у нас сундук золота и по сей день ещё не отдал. Вот и вся моя сказка.
Царь. Знаю, знаю!
Стольник. Знаем, слыхали.
Спальник. Сто раз слыхали!
Воевода (идёт к мужику). Вот тебе, мужик, царская грамота, тут написано, что сказку царь-батюшка слыхал и про всё это знает.
Мужик. Грамота? Давай сюда грамоту. (Рассматривает.) А где же подпись царская? А где ты, воевода, расписался? Нет, так дело у нас не пойдёт.
Царь. Давай сюда грамоту.
Мужик передаёт царю грамоту.
Вот тебе и наша царская подпись.
Грамоту подписывают бояре.
Мужик. Теперь другой разговор. Значит, про сундук золота слыхал?
Царь. Слыхал, слыхал!
Стольник. Слыхали…
Мужик. А коли слыхал, да и грамоту в том написал, так плати долг, царь-батюшка!
Царь. Какой-такой долг?
Мужик. Сундук золота, что у моего отца брал.