— Карманóвич, я же не спрашиваю, зачем тебе кожаный мяч, когда у тебя есть снег и ветер.
— В том то и дело, Фреди, в том то и дело, — загрустил Карманóвич. — В этой стране снег имеет свойство таять, а ветер менять направление. И последнее, поверь мне, намного хуже — задумчиво добавил он. — А мячик он и в Африке мячик — кожаный и круглый. Что касается девки? Впрочем, забирай. Русским не впервой, утрутся и забудут. Но я здесь ни при чем, Фреди. Заранее договоримся — ни при чем. Я дам тебе карту, там показано, где она живет. А дальше действуй сам. Я ничего не слышал, не видел, не знаю. Но если русские начнут ее искать, мне придется помогать им Фреди. Конечно, помогать так, чтоб не нашли, но все-таки бурно помогать. Ты понял, друг?
— О-кейно, Карманóвич. Не боись.
— О-кейно, Фреди.
Губернатор подошел к сейфу, заслонил его спиной от любопытного Крюгера, вставшего у него за спиной, набрал шифр, открыл дверцу и достал карту. Посреди кабинета два закадычных друга встали лицом к лицу. В правой руке Кармановича карта, в правой руке Крюгера сумка. Пристально глядя друг другу в глаза, они дергали руками, и, выждав момент, выхватили нужные им предметы. Облегченно вздохнули и, не расставаясь с ними, уселись вновь за стол.
— Ну, Фреди, я перед тобою чист. Я рассказал тебе свою заветную мечту. И ты ее исполнил. Но для чего тебе Снегурочка? Она, повторяю, растает, от нее ничего не останется. Это пустое вложение денег, Фреди. На тебя такое не похоже.
— Как знать, Карманóвич. Как знать. Ну ладно. Ты свой человек. Не обманешь. Да и закладывать себя тебе нет смысла. Скажу, так и быть, но прости, хоть ты мне друг, но дело есть дело. Терминатор — раздался его зычный бас.
Пошатываясь, вновь вошел Терминатор.
— Держи — протянул ему карту Крюгер, — Беречь как Статую Свободы. И ни ни, — помахал пальцем перед ртом, — ни слова.
Терминатор вышел, а Крюгер блаженно откинулся в кресле, закурил и продолжил.
— Клянись, губернатор. Самым святым в своей жизни клянись, что сохранишь мои слова в тайне.
Мячиком клянусь.
— Никому ни слова, — покачал пальцем пьяный Крюгер. — Никому. Так вот, Карманович. И ЦРУ и Микки Маус одновременно и, что немаловажно, однозначно пришли к выводу, что Снегурочка — это самая главная военная тайна русских. Что в Снегурочке сила русского народа. Пока она каждую весну тает на родной земле, Русь не победить. С нею этот народ возрождается от самых горьких бед. Когда ее увезут в чужую землю, когда она там растает, сила ее уйдет в американский песок, и Русская земля не возродится. Русской силы не станет. Карманович. Мы возьмем вас голыми руками. Речь не о тебе, ты свой. Мы будем брать других. А ты будешь жить у нас, в солнечной Калифорнии, и у тебя будет круглый кожаный мячик Херси. Великий и неповторимый. Но помни, ни слова. У нас длинные руки.
— Ну что ты, Фреди. Как говорится, все о-кейно.
— Все о-кейно.
Довольные, они пожали друг другу руки. И гость ушел.
Все с той же приклеенной широкой улыбкой Карманóвич подошел к широкому окну, посмотрел как уезжает Крюгер, потом сел в кресло и стал играть мячиком Херси. Вдруг в дверь постучали. Он быстро спрятал мяч под стол, вскочил.
— Кто там еще?
В кабинет ворвались люди в черных шерстяных масках, образуя коридор, по которому к Карманóвичу подошел низенький толстяк.
— А, дядя Володя, здравствуй. Какими судьбами?
Толстяк не принял тон.
— В рабочее время я вам не дядя Володя, господин губернатор, а генеральный прокурор. И будьте любезны обращаться ко мне по должности. Господин Карманóвич. Вы обвиняетесь в неуплате государственных налогов на общую сумму один рубль двадцать семь копеек. Вплоть до расчета вы и ваш снег подлежат аресту. — Оборачивается к людям в масках, — приступайте.
— Стойте, стойте. Вы что, господин прокурор? Такая мелочь. Я сейчас отдам.
Сунул руку в карман, но достал только пачку долларов, протянул.
— Вот. Рублей нет. Возьмите доллары, возьмите больше, господин генеральный прокурор.
Генеральный прокурор (презрительно): «Кому они нужны, ваши зеленые». И снова: «Взять».
— Стойте, стойте. Господин генеральный прокурор, я знаю важную государственную тайну. Но это не для всех. Это страшная тайна. Я только что собирался звонить в Кремль. Но раз вы здесь…
Губернатор подошел к Генеральному прокурору и прошептал ему что-то на ухо. Тот вздрогнул, огляделся вокруг, не слышал ли кто. И бросился в дверь. За ним вся свита.
Однако нет ничего тайного на свете, и нет ничего сильнее русской водки. А причем здесь русская водка станет ясно из слов секретарши губернаторской, когда вбежала она в чум к деду, запыхавшись так, что и сказать сразу ничего не могла. Сам же старик сидел, впялясь в телевизор, где плескалось синее море, зеленели пальмы, и шла бесконечная мыльная опера. Сидел, покачиваясь, куря трубку и блаженно щурясь.