Вьётся по лесу тропинка, скачут по ней резвые кони. Едут царевич Ярослав и брат его царевич Ростислав, песни поют, друг другу удаль свою молодецкую показывают.
Долго ли они ехали по тропинке, коротко ли, да только привела их тропинка к могучему дубу. А под дубом сидит девушка: толстая русая коса, алые губы, румяные щёки и парчовый сарафан. Сидит, пригорюнившись. Подъехали к ней царевичи, спешились и спрашивают её:
— Здравствуй, красная девица. Как ты очутилась в лесу? Отчего горькие слëзы льëшь?
— Ах, добры молодцы, горькая у меня судьба. Я царевна из далëкого царства, и очутилась в этом лесу, потому что ищу молодильные яблоки для моей тяжело больной сестры. Отец наш постарел от горя, и если я не вернусь с волшебными плодами, то потеряю моих любимых. Но путь за яблоками далëк, и нет ни одного богатыря, который бы мне помог!
— Не печалься, добрая царевна, — сказал царевич Ростислав, — мы обязательно тебе поможем и защитим тебя в опасном путешествии.
Посадил царевич Ярослав прекрасную девушку на своего коня, и отправились они в дальний путь. День скачут, другой, на третий подъехали к дремучему лесу.
Ветви чëрные полнеба закрывают, в облака врастают. Тихо в тени густой, только шепчут листья, скрипят пни, предупреждают: не ходи в лес, голову сложишь. Ветви густые переплетаются, прячут во мраке корни и колючки — конному не проехать, только пешим пройти. Оставили царевичи лошадей на лугу, а сами вместе с царевной отправились в лес.
Заплутала тропка, водит путников кругами, пугает тенями, шорохами, рыком диких зверей.
— Совсем мы потерялись, — расстроилась царевна. — Придëтся идти к дому старого колдуна, только у него есть волшебный клубочек, что из леса выведет.
Долго они искали жилище колдуна, но наконец вышли к покосившемуся забору, заросшему крапивой. Только они вошли в потрескавшуюся дверь, как из тëмного угла выскочили ухват и кочерга и запрыгали вокруг, грозя побить царевичей. Но царевна взмахнула платком, и утварь угомонилась.
— Ловко, у вас получилось, — удивился царевич Ярослав.
— Это батюшкино благословение мне помогает, — ответила царевна, платком смахивая с лица морщины.
— Кто ко мне пожаловал? — проскрипел из-за остывшей печи голос.
— Мы добрые путники, дедушка, — сказал царевич Ростислав, — заблудились в лесу и вышли к вашему дому.
— Добрые путники… — проскрипел голос, — за клубком явились. Тьфу на вас! Проваливайте, пока я вас в жаб не превратил.
— Зачем же вы так с гостями, — упрекнула его царевна, — мы вам слова грубого не сказали, а вы нас — в жаб.
— В жаб, в жаб, — повторил старик, — всем вам что-то нужно, никто слова доброго не скажет — то мечами размахивают, то ночью через окно лезут.
— А давайте мы вам по хозяйству поможем, а вы нам клубочек отдадите? — предложил царевич Ярослав.
— Крапиву в огороде скосим, дров наколем, — поддержал брата Ростислав.
— А я в избе уберу, кашу приготовлю, — сказала царевна.
— Тогда уж и крышу почините, — проскрипел старик.
Сказано — сделано. Поздним вечером в скошенной крапиве стрекотали кузнечики, а из трубы валил густой белый дым. Царевичи накололи дров, наносили воды, подлатали крышу, починили сгнившее крыльцо и теперь сидели в прибранной царевной горнице и вместе со старым колдуном ели горячую кашу.
— Ох, вы, люди добрые, помогли старику, — прослезился колдун. — Сыновья мои разъехались, весточки мне ни разу не отправили, совсем позабыли старика. А я отчего вредный-то, тропки путаю? Это чтобы заходили ко мне люди. А они злодеем обзывают, плюются, грозят…
Он много ещë жаловался на жизнь, а ведьма смотрела на него и думала: "Столько лет старика знаю, думала, характер скверный, а, оказывается, от одиночества сердце очерствело".
Переночевали у него путники, а на следующее утро колдун отдал им волшебный клубочек и румяный каравай и пожелал доброго пути.
Царевичи вернулись за лошадьми, и вместе с царевной поскакали за путеводным клубком. К вечеру они выехали из леса на широкую поляну и остановились на ночлег.
Но тут по поляне прокатился рокот, словно сотни вековых дубов со стоном пригнули свои курчавые головы под ураганным ветром. Поляну накрыла огромная тень, и в следующий миг когтистые лапы подхватили заморскую царевну и царевича Ярослава и подняли в небо.
Царевна зло вскрикнула и принялась колотить похитителя по толстой чешуйчатой лапе. А царевич Ярослав проорал:
— Ах, ты ж, змей проклятый, верни на землю, покуда цел!
— Пусти, а не то все головы мечом булатным отсечëм, — раздался сзади задорный голос.