Зена бросила на сказительницу быстрый взгляд, а потом опустила глаза.
- Правда в том, что меня не волновало богатство. Мне нравилась власть. Каждая победа давала мне ощущение власти, и я начала желать её всё сильнее и сильнее. Вскоре я перестала набирать добровольцев, а завоевывала и предъявляла ультиматумы: если ты не со мной, то ты за это поплатишься. Примерно в это же время я со своими людьми украла пиратский корабль - прямо из-под носа морских волков! Это была блистательная победа! Мои люди пришли в восторг! Мы вышли в море и грабили побережье. Для меня и моих людей это были золотые времена. Куда бы мы ни подались - везде ожидал успех. Я начала чувствовать себя… непобедимой.
Зена на несколько мгновений прервалась, освежая память; возможно, она снова чувствовала морской ветер и запах свободы. Слабая улыбка быстро исчезла с лица воительницы, и воспоминания обернулись против неё.
- Мы только что покорили небольшую деревушку, но это была достойная победа. Мы сумели много награбить и захватить в плен знатного римлянина. Один из моих лейтенантов, Талос, чуть не убил его, но я напомнила, что как пленник римлянин стоил очень дорого, и можно было потребовать выкуп. Да, интересно, насколько другой была бы сейчас моя жизнь, если бы я позволила Талосу убить этого вельможу?…
Казалось, Зена отчалила в воспоминания и погрузилась в них. Габриель молчала и ждала. Спрятавшаяся в комнате Сафо старалась дышать потише.
- Вельможа, как оказалось, было очень богатым и занимал высокий пост. Это было ясно по его одежде. Но было кое-что ещё. В нём были самоуверенность и высокомерие, которые я немедленно распознала. Когда он заговорил - то заговорил о судьбе и величии. Я подумала, что он был обычным смертным, но он думал иначе. Он верил, что ему предначертано править миром. И знаешь, Габриель, я тоже поверила в это. Я поверила, что настанет день, когда он будет править миром. И знаешь ещё что? Я хотела править миром вместе с ним. Мне начали надоедать плавания по морям, венчавшиеся завоеваниями маленьких, ничего не значащих поселений. Чего я на самом деле желала, Габриель, так это власти над всем миром. И я собиралась использовать этого человека, чтобы добиться своей цели?
- Как его звали? - спросила Габриель.
- Его звали Юлий Цезарь.
Габриель широко распахнула глаза, услышав это имя, но не стала перебивать. Зена продолжала.
- Пока я строила планы, как соблазнить Цезаря, мы вышли в открытое море. В первый же день я обнаружила «зайца» на судне, спрятавшегося в пустой винной бочке. Я навела меч на бочку и приказала «зайцу» выйти. И он вышел… и застал врасплох и меня, и моих людей. Габриель, я никогда не видела, чтобы так сражались. «Заяц» вывел меня из строя двумя быстрыми прикосновениями к ноге. Я свалилась на палубу, как мешок с картошкой. Талос попытался напасть на него, но был повержен двумя молниеносными ударами в шею. Тогда «заяц» чуть не перебил всех, кто подошел слишком близко. В конце концов я сама поймала его, перерезав снасти, чтобы основной парус свалился на него.
Потом мы оттащили парус. Посмотрев в лицо «зайца», я, к своему глубокому удивлению, обнаружила, что это был не он, а она. Очень юная и хорошенькая, между прочим. И эта крошка без труда победила и меня, и кое-кого из моих лучших людей.
- Звучит знакомо, - заметила Габриель.
- Так и должно быть, - невесело кивнула Зена. - Цезарь сказал, что она опасна, эта беглянка из Галлии. Он знал её язык. Он прямо намекнул, что собирается когда-нибудь завоевать всю Галлию. И я поверила ему. Цезарь сказал, что я должна убить её, но мне было слишком интересно узнать о тех точках касания, по которым она ударяла. Я сказала, что оставлю её в живых, если она научит меня тому, что умела сама. Она согласилась и освободила мою ногу, но ничего не смогла сделать для Талоса: он был уже мертв.
- Мертв через тридцать секунд… - прошептала Габриель. – Так вот где ты научилась…
Зена кивнула, подтверждая её слова.
- Итак, мы плыли в открытом море. Я выучила акупунктурные точки и боевую технику моей сбежавшей рабыни. Её имя было М’Лила, но тогда я ещё этого не знала. Тем временем, я вплотную приступила к охмурению Юлия Цезаря.