Я получил похвалу за его спасение — ещё одну золотую звезду к заявлению в колледж, если я отброшу скромность, как сказал отец, и приложу газетную статью, которая вышла неделей позже, — но это не я заслужил похвалу, не совсем.
Это Радар и её отчаянный вой.
Глава вторая
свернул на Сикамор-Стрит к калитке и прислонил велосипед к покосившемуся штакетнику. Калитка — низкая, едва доходящая мне до пояса, — не открывалась. Заглянув за неё, я увидел засов, такой же ржавый, как калитка, которую он запирал. Я дёрнул за него, но он держался намертво. Собака снова завыла. Я скинул рюкзак, который был набит книгами, и использовал его как подножку. Перелез через калитку, стукнувшись одним коленом о табличку «ОСТОРОЖНО, СОБАКА», а вторым, когда кроссовок зацепился за верх. Я гадал, смогу ли перепрыгнуть обратно на тротуар, если пёс решит наброситься на меня, как на Энди. Мне вспомнилось старое клише о том, что от страха растут крылья, и я надеялся, что не придётся это проверять. Моим спортом были футбол и бейсбол — прыжки в высоту я оставил легкоатлетам.
Я побежал за дом, высокая трава хлестала по штанинам. Не думаю, что я обратил внимание на сарай, не в тот раз, потому что по большей части высматривал пса. Он был на заднем крыльце. Энди Чен сказал, что он должно быть весит сто двадцать фунтов — возможно, если ты маленький ребёнок, у которого выпускной класс ещё далеко впереди, но пёс, которого я увидел, не мог весить больше шестидесяти или семидесяти. Он был тощим, с проплешинами в шёрстке, с растрёпанным хвостом и поседевшей мордой. Пёс увидел меня, начал спускаться по шатким ступенькам и чуть не упал, стараясь не наступить на распростёртого на них человека. Он направился ко мне, но не с намерением атаковать, а прихрамывая, будто у него был артрит.
— Радар, лежать, — сказал я. Вообще-то я не ожидал, что он подчинится, но пёс лёг брюхом в сорняки и начал скулить. Я всё равно обошёл его по широкой дуге, направляясь к заднему крыльцу.
Мистер Боудич лежал на левом боку. На его ноге под штанами цвета хаки над правым коленом появилась шишка. Не обязательно быть врачом, чтобы понять, что нога сломана и, судя по выпуклости, перелом очень серьёзный. Я не мог сказать, сколько лет мистеру Боудичу, но он был довольно стар. Его волосы почти побелели, хотя в молодости он должно быть был рыжеволосым, потому что всё ещё проглядывали рыжие пряди; казалось, будто они были покрыты ржавчиной. Морщины на щеках и вокруг рта были настолько глубокими, что походили на борозды. Было холодно, но на лбу у него выступили капельки пота.
— Не помешает помощь, — сказал он. — Упал со сраной лестницы. — Мистер Боудич попытался указать на неё. Для этого ему пришлось шевельнуться, отчего он застонал.
— Вы звонили в 911? — спросил я.
Он посмотрел на меня, как на идиота.
— Телефон в доме, парень. А я здесь.
Я понял это только позже: у мистера Боудича не было мобильного телефона; он никогда не видел необходимости его приобрести, и едва представлял, что это такое.
Он снова попытался шевельнуться и стиснул зубы.
— Господи, как больно.
— Тогда лучше не двигайтесь, — сказал я.
Я набрал 911 и сказал им, что на угол Пайн и Сикамор нужна «скорая», потому что мистер Боудич упал и сломал ногу. Сказал, что перелом выглядит плохо. Я видел кость, торчащую из штанины, а его колено сильно распухло. Диспетчер спросила номер дома, а я переспросил у мистера Боудича.
Он опять одарил меня этим «ты-родился-дебилом?» взглядом и сказал: «Номер 1».
Я передал адрес девушке, и она сказала, что немедленно высылает «скорую». Попросила остаться с ним и не дать ему замёрзнуть.
— Он весь вспотел, — сказал я.
— Если перелом настолько плох, как вы говорите, сэр, то, вероятно, это шок.
— Ммм, ясно.
Радар прихрамывая отступил назад, прижав уши и рыча.
— Прекрати, девочка, — сказал Боудич. — Ложись.
Радар — она, а не он — будто бы с облегчением легла на живот рядом с крыльцом и начала тяжело дышать.
Я снял свою «буквенную» куртку[11] и стал прикрывать ею мистера Боудича.
— Какого хрена ты делаешь?
— Нужно, чтобы вам было тепло.
— Мне и так тепло.
Но я видел, что это неправда, потому что он начал дрожать. Мистер Боудич опустил подбородок и взглянул на мою куртку.
— Ты старшеклассник?
11
Всем известные куртки с гигантскими буквами на спине, которые носят американские школьники и студенты, занимающиеся спортом. У них они называются «буквенными куртками».