— Да, сэр.
— Красный с золотым. Стало быть — Хиллвью.
— Да.
— Занимаешься спортом?
— Футболом и бейсболом.
— «Ежи». Что за… — Он попытался шевельнуться и вскрикнул. Радар навострила уши и взглянула на него с беспокойством. — Что за дебильное название.
Я не мог не согласиться.
— Лучше постарайтесь не двигаться, мистер Боудич.
— Ступеньки повсюду впиваются в тело. Стоило остаться на земле, но я думал смогу добраться до крыльца. Потом подняться в дом. Должен был попытаться. Скоро здесь будет охеренно холодно.
Я подумал, что уже охеренно холодно.
— Рад, что ты пришёл. Полагаю, ты услышал вой девочки.
— Сначала её, потом вас, — сказал я. Я осмотрел крыльцо. Увидел дверь, но не думаю, что он смог бы дотянуться до ручки, не встав на здоровое колено. В чём я сильно сомневался.
Мистер Боудич проследил за моим взглядом.
— Собачья дверь, — сказал он. — Думал, может, смогу пролезть через неё. — Он поморщился. — Полагаю у тебя нет никаких обезболивающих? Аспирин или что покрепче? Ты же спортсмен и всё такое.
Я помотал головой. Я услышал слабый, очень слабый звук сирены.
— Ну а у вас? Есть что-нибудь?
Он помедлил, затем кивнул.
— Внутри. Иди прямо по коридору. Рядом с кухней есть маленькая ванная. Кажется, там в аптечке есть пузырёк «Эмпирина». Но не трогай всё остальное.
— Не буду, — Я знал, что он стар и испытывал боль, но был обескуражен этим намёком.
Он протянул руку и схватил меня за рубашку: «Не вынюхивай там».
Я отстранился: «Сказал же, что не буду».
Я поднялся по ступенькам. Мистер Боудич скомандовал: «Радар! Иди с ним!»
Радар прихрамывая поднялась по ступенькам, дожидаясь пока я открою дверь, вместо того, чтобы воспользоваться откидной заслонкой в нижней панели. Она следовала за мной по тускло освещённому и в некотором роде удивительному коридору. Одна сторона была завалена старыми журналами, собранными в пачки, перевязанные бечёвкой. Некоторые я узнал, как «Лайф» и «Ньюсвик», но были и другие — «Коллиерс», «Диг», «Конфиденшнл» и «Олл-Мэн», — о которых я никогда не слышал. Другая сторона заставлена книгами, в основном старыми с этим характерным для старых книг запахом. Вероятно, не всем нравится этот запах, но я не имел ничего против. Запах затхлости, но приятный.
Кухня была полна старой утвари. Плита «Хотпоинт», фарфоровая раковина с ржавым от нашей жёсткой воды сливом, краны со старинными ручками-барашками, линолеум на полу настолько изношен, что невозможно разобрать рисунок. Но помещение было аккуратным, как с иголочки. В сушилке лежала одна тарелка, чашка и набор столового серебра: нож, вилка, ложка. Мне стало как-то грустно. На полу стояла чистая миска с надписью «РАДАР» по краю, от чего мне стало ещё грустнее.
Я прошёл в ванную, которая была не больше кладовки — только унитаз с поднятой крышкой и кругами ржавчины, плюс раковина с зеркалом над ней. Открыл шкафчик за зеркалом и увидел кучу пыльных пузырьков обычных лекарств, которые, казалось, стояли тут со времён потопа. На баночке в середине было написано: эмпирин. Когда я взял её, то увидел за ней маленькую гранулу. Я подумал, что это пулька от пневматического оружия.
Радар ждала в кухне, потому что в ванной не хватало места для нас обоих. Я взял чашку из сушилки и наполнил её из кухонного крана, затем пошёл обратно по Коридору Старого Чтива с Радар, следующей за мной по пятам. Снаружи звук сирены стал громче и ближе. Мистер Боудич лежал, положив голову на руку.
— Вы в порядке? — спросил я.
Он поднял голову, я увидел его взмокшее лицо и тёмные круги вокруг глаз.
— Похоже, что я в порядке?
— Не совсем, но я не уверен, что вам стоит принимать эти таблетки. На баночке сказано, что срок хранения истёк в августе 2004-го.
— Дай три штуки.
— Боже, мистер Боудич, может, стоит дождаться «скорой»? Они дадут вам…
— Просто дай их мне. То, что нас не убивает, делает нас сильнее. Вряд ли ты знаешь, кто это сказал, я прав? В наше время вас ничему не учат.
— Ницше, — ответил я. — «Сумерки идолов». В этой четверти я взял курс мировой истории.
— Поздравляю. — Мистер Боудич пошарил в кармане брюк, что заставило его застонать, но он не остановился, пока не достал тяжёлую связку ключей. — Запри дверь, парень. Серебристый ключ с квадратной головкой. Передняя дверь уже заперта. Затем верни их мне.
Я снял серебристый ключ с кольца и вернул связку. Он засунул её в карман, снова издав тихий стон. Звук сирены был уже близко. Я надеялся с калиткой им повезёт больше, чем мне. Иначе им придётся сбить её с петель. Я начал подниматься, затем взглянул на собаку. Она положила голову на землю между лап и не сводила глаз с мистера Боудича.