Радар ждала на кухне, потому что в ванной нам обоим не хватало места. Я взял чашку из сушилки для посуды, налил в нее воды из крана и пошел обратно по Коридору Старого Чтива, а Радар плелась за мной. Сирена снаружи звучала все громче и ближе. Мистер Боудич лежал на том же месте, опустив голову на плечо.
— С вами все нормально? — спросил я.
Он поднял голову, и я увидел его потное лицо и измученные глаза с темными кругами под ними.
— А что, я выгляжу нормально?
— Не совсем, но не думаю, что вам следует принимать эти таблетки. На бутылке написано, что срок их годности истек в августе 2004-го.
— Давай сюда три штуки.
— Господи, мистер Боудич, может быть, вам стоит подождать «скорую», они дадут вам…
— Просто дай их мне. Все, что нас не убивает, делает нас сильнее. Не думаю, что ты знаешь, кто это сказал — сейчас в школе ничему не учат.
— Ницше, — сказал я. — «Сумерки идолов». В этой четверти я изучаю всемирную историю.
— Что ж, вот задание для тебя, — он пошарил в кармане брюк, что заставило его застонать, но он не остановился, пока не извлек увесистую связку ключей.
— Закрой при мне дверь, мальчик. Вот этим серебряным ключом с квадратной головкой. Передняя дверь уже заперта. А потом верни ключи мне.
Я снял серебряный ключ с брелка и вернул ему остальное. Он сунул ключи в карман, снова застонав при этом. Сирена была уже близко. Я надеялся, что им повезет с ржавой калиткой больше, чем мне — иначе придется сорвать ее с петель. Я встал и посмотрел на собаку. Ее голова лежала на земле между лапами, и она не сводила глаз с мистера Боудича.
— А как насчет Радар?
Он снова посмотрел на меня, как на идиота.
— Она может входить внутрь через собачью дверь и выходить, когда ей нужно сделать свои дела.
Я подумал, что то же самое сможет сделать ребенок или некрупный взрослый, который захочет залезть внутрь и что-нибудь украсть.
— Да, но кто будет ее кормить?
Наверное, можно не говорить вам, что мое первое впечатление от мистера Боудича было не очень хорошим. Я счел его сварливым грубияном, и неудивительно, что он жил один; жена убила бы его или сбежала. Но когда он посмотрел на старую немецкую овчарку, я увидел в его взгляде кое-что еще: любовь и тревогу. Знаете выражение «на пределе возможностей»? Лицо мистера Боудича говорило о том, что он был именно там. Должно быть, ему было очень больно, но в тот момент все, о чем он мог думать — все, что его беспокоило, — это его собака.
— Черт. Черт, черт, черт. Я не могу оставить ее. Придется везти ее в эту проклятую больницу.
Сирена последний раз взвыла перед домом и замолкла. Хлопнула дверца.
— Они вам не позволят, — сказал я. — Вы же это знаете.
Его губы сжались:
— Тогда я не поеду.
«Еще как поедешь», — подумал я. А потом мне в голову пришла еще одна мысль, которая казалась вовсе не моей. Уверен, что мысль была моя, но тогда мне так не показалось. «У нас была сделка. Хватит собирать мусор по обочинам, твоя часть работы здесь».
— Эй! — крикнул кто-то. — «Скорая» приехала, может кто-нибудь открыть калитку?
— Позвольте мне оставить ключ, — сказал я. — Я покормлю ее. Просто скажите, сколько и…
— Эй, алло? Кто-нибудь, ответьте, мы уже заходим!
— И как часто.
Он опять сильно потел, а круги под глазами стали темными, как синяки.
— Впусти их, пока они не выломали эту чертову калитку, — он резко, прерывисто вздохнул. — Что за гребаный бардак!
Мужчина и женщина на тротуаре были одеты в куртки с надписью «Служба скорой помощи больницы графства Аркадия». У них была каталка с кучей наваленного на нее оборудования. Они отодвинули в сторону мой рюкзак, мужчина изо всех сил тянул в сторону засов, но ему повезло не больше, чем мне.
— Он за домом, — сказал я. — Я услышал, как он звал на помощь.
— Отлично, но я не могу открыть эту калитку. Давай попробуем вдвоем.
Я взялся за ручку засова, и мы потянули. Болт, наконец, оттянулся назад, прищемив мне большой палец. Тогда я этого почти не заметил, но к вечеру почти весь ноготь стал черным. Они пошли вдоль дома, каталка, подпрыгивая, приминала высокую траву, оборудование, наваленное на нее, звякало и дребезжало. Радар, прихрамывая, вышла из-за угла, рыча и стараясь выглядеть устрашающе. Она старалась изо всех сил, но после всего происшедшего я видел, что у нее мало что получается.