И в заключении торжественных речей выступавших вслед за Ректором, пока все не разбрелись по интересам, отыскивая в пестрой толпе знакомых бывших товарищей, или чтобы просто поглазеть на Памятные Доски с портретами отличившихся учеников, пообщаться с бывшими преподавателями и Наставниками, полюбоваться на аудитории и свои бывшие комнаты, любезно предоставленные для обозрения нынешними учениками, все вместе спели школьный гимн.
Я невольно улыбнулся - кое-кто утирал слезы - до чего прочувственно получилось.
А уже затем, гости стали разбредаться по украшенным аллеям, собираясь группками и маленькими кучками, встречаясь или поджидая кого-то, подходили к небольшим фуршетным столикам, правда, здесь, по старой традиции предлагали лишь легкое вино, чтобы чисто символически отметить встречу и очередной юбилей своего бывшего учебного заведения. Межрасовая Магическая Школа открывала свои двери лишь раз в 50 лет для таких вот пышных торжеств. Я пока не застал ни одного юбилея - предыдущий был незадолго до поступления Риля и Азеля на первый курс.
Натан'ниэль, наконец, смог немного пообщаться с бывшими коллегами, а я завертел головой, в надежде отыскать кого-то из знакомых. Но, к сожалению, мы долго пробыли в ложе, и когда, в конце концов, все-таки решили пройтись - бывшие ученики тоже желали пообщаться с преподавателями - первым, кого я увидел, был Лам. Оборотень еще больше возмужал и теперь выглядел еще более наглым и уверенным в себе. Я надеялся, что Роволкон окажется где-то поблизости, я же помню, они дружили. И точно! Только сначала я увидел орчанку, Веронику, которая уже увидела Натан'ниэля и дергала за рукав Волка, пытаясь отвлечь его от оживленного обсуждения чего-то с друзьями, чтобы вместе с ним подойти к нам. По мне она просто мазанула взглядом и теперь очаровательно улыбалась Натану. Ну еще бы, Натан вел у тогдашних первокурсниц Историю, и она, наверняка, общалась с ним больше, чем другие, из-за дружбы с Аней, к которой Старший Принц был неравнодушен.
Не успел я толком разглядеть, кто с ними еще, как вся компания уже подошла к нам. Бросив взгляд на Натана, я с удовлетворением отметил, что он им тоже рад, хотя, наверное, и удивился немного, что ребята его помнили. Это он у девчонок с первого по пятый курсы был кумиром, но, оказывается, оставил приятные воспоминания и у парней. Впрочем, свой предмет, который он тогда вел у третьекурсников, Натан знал великолепно, да и преподносил очень доходчиво и интересно. Только вот в глубине глаз моего бывшего родственника притаилась тоска. Я знаю, кого ему хотелось бы увидеть среди них. Но моя Анечка сейчас слишком далеко и вряд ли бы захотела, чтобы бывшие однокурсники и друзья Волка и ее, видели, как изменяется человек, не обладающий магией. Женщины особенно трепетно относятся к жестоким метаморфозам изменения внешности. Анька даже меня не пощадила - прогнала, а что говорить о посторонних?! Хотя, может быть, и прогнала-то, чтобы не травмировать мою психику...
Пусть она и не знает, и никто не сможет ей об этом рассказать, но я ведь все-таки сломался...
Почему-то стало нестерпимо стыдно. Хорошо, что Анька никогда не узнает, как я принял решение больше ее пока не видеть. Я уж постараюсь, чтобы она не переживала по этому поводу, когда придет время вернуть ей память, и, может быть, возникнет закономерный вопрос. Но вот признать вслух, почему я перестал незримо посещать ее на Земле, хотя мог бы продолжать, я не сумел. Я лишь справляюсь у Тиория о том, как она поживает. Боюсь, что и отец, и Рамиль все поняли, но ни одобрять мое решение, ни порицать не стали.
***
А вот Тирорий Актеус не был так деликатен. Похлопав меня по плечу, понимающе усмехнулся, и от этого снисходительного взгляда желтых глаз с вертикальными зрачками, захотелось провалиться сквозь землю.
В тот день мы с ним здорово поцапались. Он хотел пообщаться с Анькой - мол, он-то посторонний и ни на что не претендует, а интересный собеседник всегда приятен. Только я воспротивился, припомнив, как он облизывал взглядом мою человечку в ванной при нашем с ним первом визите, а при втором - выглядел слегка ошалевшим обожравшись до упора наших эмоций...
Да уж, я бы с удовольствием повторил ту ночь, примирившую меня с самим собой и внесшую в наш с Аней мирок гармонию - она любила меня и всех нас по отдельности, ее человеческое сердце способно на такое, а я по очереди завидовал Рилю и Азелю, и лишь ближе к утру осознал, что и тот, и другой - это я сам. И только мне теперь принадлежит любовь моей человечка. Я переживу ее земную жизнь и ее временную привязанность к ее близким... Смерть заберет ее у них и отдаст мне... Кощунственно звучит, но фактически это так.