И раз это было так важно для Эрдлига, Радуш утвердительно кивнул. Ему ни к чему были бесполезные споры. Практика показывала, что столь далеко в земли Лорда-Оборотня, без его на то дозволения, никто ещё не заезжал. А осторожность твердила, что всё возможно, если иметь на то желание.
— Есть ещё что-то, что мне следует знать? — деловито и отчасти настороженно поинтересовался седой оборотень скрипучим голосом.
Эрдлиг не был уверен, вправе ли выдавать Радушу истинное положение дел. Несомненно, верный своему Лорду и своей земле Пограничник не раз, и не два доказывал, что может держать язык за зубами и разбираться в поганых ситуациях, кажущихся неконтролируемыми. Но поведать ему об охоте на Иньярру и о причине охоты он всё же посчитал излишним. В конце концов, это была не его тайна.
С благодарностью приняв бокал вина, он неторопливо сделал глоток и весьма туманно ответил:
— Просто не давайте чужакам ни с кем разговаривать.
О том, что никому из ищеек Рэдмонда III вовсе не стоит добираться до северных окраин земель Рэйлифа, он промолчал.
В этом молчании они с Радушем посидели ещё какое-то время. Треск пламени в камине разгонял мрачные, тоскливые мысли Эрдлига и усыплял командующего. Согретый его теплом, Лорд наслаждался терпким вином и всё глубже погружался в фантазии о новой встрече с Яррой, пока в кабинет не постучали и не сообщили, что покои подготовлены. Пожелав доброй ночи Радушу, он удалился в них, оставляя сонного седого оборотня одного наедине с размышлениями о том, за каким зверем на самом деле его принесло на Дальнюю Заставу.
Пограничники никогда не были теми, кто распространял между собой пустые слухи и сплетни. Собранные и готовые в любой момент противостоять зверью с другого берега, они были выше этого. Однако кое-что иногда всё же просачивалась из-за закрытых дверей. Например, вести о том, что больше семи недель Эрдлига нигде не было видно. Одни поговаривали, будто он отправился с заданием от Лорда-Оборотня в людские земли. Другие, что он не в состоянии покинуть свои покои из-за болезни. Внезапное его появление на в замке Радуша после этого казалось вдвойне странным. И пусть явной угрозы для безопасности пограничников не было, что-то всё же заставило семью Лорда насторожиться. А раз Рэйлифы были настороже, то и ему стоило приказать своим ребятам быть осторожнее, отрастив глаза на затылке.
Глава 16
Ясное, погожее утро шестого весеннего дня проникало в дом знахарки через окна и заливало его ярким светом. В тёплых солнечных лучах танцевали пылинки, делая волшебство материальным. Проснувшись раньше Истара, Ярра тихо лежала на кровати и, подняв руку, водила ею в воздухе, наблюдая, как от её движений меняются потоки воздуха, а вместе с ними и танец сверкающих частичек, которыми было заполнено всё вокруг.
Когда ей это надело, она бесшумно выскользнула из-под одеяла, спешно оделась и подошла к стороне кровати, на которой спал мужчина. Склонившись над ним, она в очередной раз залюбовалась резкими чертами лица, выражающими холодную мужественную строгость. Вот только стоило один раз поймать на себе нежный взгляд ореховых глаз, как становилось ясно, насколько этот хищник может быть внимательным и любящим. Опасаясь разбудить его, она всё же легко провела кончиками пальцев по упавшей на лицо пряди пепельных волос, отливающих серебром.
Здесь с ним она обрела счастье, о котором даже мечтать не смела, решив однажды поселиться в землях Лорда-Оборотня. В этом суровом краю среди Пограничников она отыскала дом, в котором хотела бы прожить всю свою жизнь. Никто не кидал в её сторону настороженных или презрительных взглядов, никто не обходил её жилище стороной. Наоборот, к ней шли за помощью, доверяя здоровье своих женщин и детей. И не потому, что Лорд Рэйлиф дозволил ей поселиться у заставы.
Закутавшись в тёплую мантию, подбитую густым длинным мехом, она по привычке вышла на веранду с чашкой ароматного травяного чая в руках. Запах смородины, мяты и бузины окутывал мягким облаком, обещая скорое лето. Прислоняясь к деревянной балке, Ярра позволила себе ненадолго прикрыть глаза и потеряться в нём, представляя, как вскоре мир вокруг преобразится, очнувшись от долгого зимнего сна. А когда распахнула их, заметила, как со стороны заставы к ней идёт Берил. Видеть его было одновременно и радостно, и удивительно, учитывая, каким неприветливым он выглядел в их последнюю встречу.
Не дойдя до дома тридцати шагов, пограничник махнул ей рукой и весело поздоровался:
— Утро доброе, ведьма лесная! — звучный низкий голос спугнул пару ворон с ветвей калины, растущей у дома.
Недовольные, птицы пару раз каркнули, озвучивая всё, что думают об одном чересчур громком оборотне, и улетели в лес. Иньярра же, отпила глоток горячего чая и вскинула чётко очерченную бровь.
— Какая же я тебе ведьма? — в спокойном голосе явственно слышалось удивление и доля возмущения. Пусть даже притворного.
— Самая красивая, — не растерявшись, тут же выдал парень, улыбаясь ей самой очаровательной из своих улыбок.
Оставаться серьёзной, глядя на него, было невозможно, хотя Ярра и пыталась, прикусывая нижнюю губу изнутри. Боясь перелить чай на тонкие бледные пальцы, она спешно отставила его на широкие деревянные перила веранды и звонко рассмеялась.
— Это кто здесь такой бесстрашный? — с вызовом поинтересовался хрипловатым голосом Истар, появляясь на пороге.
Сонный, в распахнутом плаще, щурясь на свет, он подошёл к Иньярре и обнял со спины, зарываясь носом в густые волосы. Шумно, жадно вдыхая их аромат, он наслаждался тем, как она легко поглаживает его руки, сомкнувшиеся на талии. Нежность и любовь, которые они испытывали друг к другу, казались осязаемыми.
Что, впрочем, не помешало Берилу, задиристо приподняв подбородок, заявить:
— Я её раньше приметил.
Глухое рычание Истара, рокотом пронёсшееся по веранде, было впечатляющим. Но даже Ярре было ясно, что злился её мужчина не всерьёз. Прижав знахарку к себе, он тихо пообещал, глядя Берилу в глаза, поверх её яркой макушки:
— Я тебе кости пересчитаю.
С ухмылкой наблюдая, как парень сделал шаг назад от веранды, Иньярра запрокинула голову и тут же ощутила, как с Истар жадностью сминает губы в страстном поцелуе, приникая к ней так, будто не мог насытиться. Не обращая внимания на незваного зрителя, он целовал её не останавливаясь, в то время как сильные руки блуждали по телу, сминая и поглаживая. До тех пор, как Ярра не отстранилась от него, вынуждая оторваться от желанных губ.
— Когда-нибудь потом, — глядя ей в глаза, тихо добавил он.
Ярра же, отклонив голову на плечо своего волка, посмотрела на Берила:
— Что тебя привело?
То, что весть, принесённая им, будет отнюдь не радостной, она поняла сразу же по тому, как Берил помрачнел, а потом, стремительно взяв себя в руки, беспечно пождал плечами и улыбнулся. Будто бы передумав говорить о чём-то. Вновь приблизившись, он развёл руками.
— Да так. Скучно на заставе.
— В таком случае я желаю, чтобы эта скука не закончилась никогда, — твёрдо заявила знахарка, прежде чем вновь взять в руки чашку и отпить большой глоток.
Здесь на Дальней Заставе скука была признаком покоя для Пограничников. Она означала, что мирной жизни ничего не угрожает, что никого не заберёт костлявая, пришедшая до срока. Пока Берил маялся от скуки, вокруг строили, любили, растили и просто наслаждались жизнью. И Ярра предпочла бы вечную скуку тому ужасу Прорыва, который испытала лишь однажды.
Успокоенная присутствием Истара, она выпила ещё и, решив что-то для себя, кивнула:
— Я приготовила кое-что для командующего. Заодно заберёшь, раз пришёл. — Получив в ответ согласный кивок, она вдруг преобразилась, став серьёзной и настойчивой: — говори, зачем пришёл. Ни к чему ждать, когда Истар уйдет, дабы поделиться со мной новостью.
Истар тихо усмехнулся куда-то в её макушку, а Берил резко выдохнул. Ещё несколько минут он мялся, будто уговаривая себя. Пока не понял, что рано или поздно они всё равно обо всём узнают. Так уж лучше пусть будут сразу готовы.