Запоздало накрывшее её раскаяние отравляло. Хотя, в том, что случилось, не было её вины, вот только отреагировать на Эрдлига ей стоило иначе. Глупая, она должна была дать ему понять, что никаких шансов у него нет и быть не может, а вместо этого улыбалась, глядя в пронзительно синие глаза.
— Истар, я… — не зная, какие слова могли бы оправдать её, Ярра потянулась Истару, но он оборвал её, отрицательно качнув головой.
— Не хочу об этом говорить, — категорично обронил он, поднимаясь к двери, у которой обернулся на миг. — Идём, тебе нужно перевязать руку.
Он не злился боле и не думал её корить, но, смотря, как он входит в дом, Иньярра вдруг остро ощутила его отчуждённость. И это было самым худшим чувством за всё её время в Приграничье. Хотелось догнать его и, прижавшись со спины, пообещать, что всё будет в порядке. Вот только это было бы ложью, а лгать своему мужчине она не хотела. Поэтому молча прошла в дом и, сняв с плеч тяжёлую, подбитую мехом мантию, повесила её у входа.
Позднее, когда Истар обработал порез на ладони мазью и туго забинтовал руку, Ярра поймала его взгляд и, пересилив себя, признала:
— Нужно было прислушаться к тебе. Послать в пекло и ярмарку, и гуляния. Остаться дома.
— Теперь это не важно, — с неожиданной усталостью отозвался пограничник. Сев на пушистый ковёр у её ног, он опёрся спиной о кресло и тяжело вздохнул. — Вечно сидеть в четырёх стенах ты не сможешь, а он, судя по всему, возвращаться в замок не намерен. Рано или поздно, вы всё равно столкнулись бы.
— И что же нам делать? — с долей отчаяния в голосе спросила она.
Но ответа у Истара не было. Пожав плечами, он прикрыл глаза и затих. В тягостном молчании, разлившемся между ними, Ярра в который раз залюбовалась его профилем. Истар был всем, что ей нужно, вот только больше не верил в это. Из-за чего на душе у неё становилось гадко.
Будто бы почувствовав её взгляд, он поднял голову и спокойно встретил его. Проницательные ореховые глаза скользнули по лицу Ярры, задержались чуть дольше прочего на губах, а потом он задумчиво, будто промежду прочим, тихо и уверенно заключил:
— Он нравится тебе.
Первым порывом Иньярры было возразить. Она возмущённо нахмурилась, собираясь резко высказаться в сторону Эрдлига, но потом вдруг поняла, что в словах Истара была доля правды. Постепенно из того, кто раздражал и пугал, брат Лорда стал тем, в чьих глазах она видела тоску и горечь. И хотела бы унять их, вот только не могла пойти на это. Да, многие женщины на Дальних Заставах брали себе по несколько пограничников, вот только Ярра была уверена, что Истар был не из тех, кого устроил бы такой расклад. Да и для неё самой два мужа в семье были дикостью.
И, тем не менее, она нашла в себе силы ответить честно, зная, что Истар почует ложь:
— Не так, как ты.
— Это должно меня успокоить? — болезненная усмешка искривила чётко очерченные губы.
Ярра развела руками. Смотря в глаза, в которых ещё недавно не было места тоске и обречённости, она хотела бы никогда не видеть их, но реальность разбивала надежды на лучшее.
— Я не знаю, — тихо прошептала она, после чего с горькой усмешкой припомнила: — ты сам говорил, что не можешь осуждать других за попытку урвать немного тепла. — И прежде, чем Истара возмутила бы лёгкость, с которой она это произносила, добавила: — он всего лишь делает то же самое, что и все. Или ты полагаешь, что высокородным недостойно добиваться женщины, уже выбравшей другого мужчину?
Правоту её слов понимали оба. Случись всё это с другой парой, третий постепенно влился бы в их жизнь. Но, приезжая в Приграничье, Иньярра не искала себя спутника, Истар же вовсе был не склонен делиться, а Эрдлига вряд ли устроило бы место третьего, самого уязвимого в семье.
Подтверждая правильность её выводов, Истар досадливо поморщился и без особой надежды поинтересовался:
— Неужели твоя магия не в состоянии избавить тебя от него?
— От тебя ведь избавиться не вышло, — с мягкой улыбкой выдохнула Ярра.
А через пару мгновений, поняв, что только что сказала, испугалась. Именно страх вдруг заставил её вспомнить просьбу Рэйлифа, от которой она категорично отказалась. И Ярра задумалась над тем, с чем он готов был поступиться ради того, чтобы в моменты Прорывала на стояла на Стене.
— Возможно, мне стоит поехать к Лорду и согласиться на его просьбу, — не желая раскрывать деталей, темнила она, — а взамен попросить его повлиять на брата.
Истар понятия не имел о том, чего хотел от Ярры Лорд-Оборотень, однако он прекрасно понял — согласиться на предложенное её вынуждали обстоятельства. А значит, в сделке для знахарки было мало хорошего. Исходя из этого, он едва уловимо прищурился и попытался переубедить её:
— Рэйлиф направил сюда Эрдлига не для того, чтобы потом менять планы. — Не давая усомниться в напускной уверенности, он придвинулся ближе и положил голову ей на колени. — Ты ничего не изменишь, даже если пойдёшь на уступки.
Один раз уступишь, и больше с твоим мнением не будут считаться. В этом он был прав. Иньярра должна была найти другой способ со всем справиться. Научиться противостоять странному чувству, появляющемуся рядом с Эрдлигом, в котором было что-то не поддающееся определению, нечто, до чего у неё не хватало сил дотянуться. Да и не нужно было этого делать, ведь он должен был остаться чужим для Ярры.
— Истар, — мягко позвала она, заставляя поднять на себя взгляд. Хрупкие пальцы едва ощутимо порхнули по скуластому лицу, она очертила ими губы, провела по носу и коснулась складки на лбу, затем опустила ладонь на щёку и нежно улыбнулась, стараясь теплом и лаской вытеснить чужой образ, мешающий им. — Я не хочу, чтобы кто-либо стоял между нами. Я не хочу терять то, что у нас есть.
Улыбка, расцветшая на губах Истара, за доли секунды преобразила суровое лицо. Он хотел бы пообещать, что она не потеряет его, что он всегда будет рядом, но Приграничье не было тем местом, где можно давать такие клятвы. Помня об этом, он перехватил её руку и коснулся поцелуем ладони.
Глава 20
После той ночи в доме Иньярры воцарился хрупкий покой, который они с Истаром берегли, как могли. Она старалась как можно реже появляться в посёлке и деревушке, вплотную занявшись изготовлением заказов, которых хватало с головой. А когда от них удавалось отвлечься, ходила в потихоньку просыпающийся от зимнего сна лес и собирала берёзовые почки вместе с веточками, кору крушины и дуба, побеги брусники и толокнянки, а так же корень девясила. Иногда Истар составлял Ярре компанию, бесшумно следуя за ней с корзиной, в которую она собирала ингредиенты. А иногда его вызывали на Заставу, где с приходом весны работы становилось в разы больше.
В один из вечеров середины первого весеннего месяца, когда Истар ещё не успел вернуться с Заставы, она выкладывала нарезанные корни девясила на сушилку и тихо напевала незатейливую мелодию. Несколько недель тишины и покоя дарили надежду на то, что хоть какое-то время в Приграничье можно забыть о тревогах.
Улыбаясь собственным мыслям, Ярра уже представляла, как испечёт яблочный пирог с корицей, аромат которого заполнит весь дом, усиливая ощущение тепла и уюта. Но, стоило ей подумать о том, как они с Истаром будут сидеть у камина и наслаждаться душистым чаем с нежной выпечкой, как спокойствие разбил торопливый и отчаянный стук в дверь. В какой-то момент ей даже показалось, что незваные гости могут вышибить её.
А когда она открыла дверь и увидела на пороге двух мужей Шанаи, то занервничала уже сама. Одного взгляда на них хватило, чтобы понять — у южанки начались роды. Само по себе это было неплохо, вот только знахарка была уверена, что ребёнок появится на свет не раньше середины весны.
Тревожась за девушку, ставшую ей близкой, Иньярра за несколько минут собрала всё необходимое и поспешила за мужчинами, в глазах которых непривычно и дико было видеть страх. Серая лошадка в белых яблоках испуганно косила глазом на их мощных коней, но безропотно сказала следом.