Глядя на его отчаянные попытки вернуть звериную часть себя, Иньярра с неподдельным сожалением отрицательно качнула головой.
— Снять его может только тот, кто надел. — И, когда мужчина метнул на неё яростный взгляд, сделала ещё несколько шагов назад. — Прости, Эрдлиг. Но так будет лучше для всех нас.
А потом, оставив его один на один со страхом, о котором он не ведал ранее, развернулась и побежала к лошади. Пусть он и не преследовал её, Ярра стремительно запрыгнула в седло и поскакала к дому, снедаемая мыслями о том, имела ли право так поступать с младшим братом Лорда-Оборотня.
Она не знала, что потерянный и разбитый, он долго смотрел ей вслед, в равной степени не представляя, как ему жить без своего волка и без неё.
Глава 24
Истар вернулся домой на излёте второго для после полнолуния. Хмурый и глубоко озадаченный, он тихо переступил порог, осторожно повесил подбитый мехом плащ у входа, отстегнул перевязь с клинками, снял обувь и бесшумно прошёл в спальню Иньярры. Безмятежная, она спала, выпростав руку из-под одеяла и разметав красно-рыжие волосы по подушке, и выглядела невероятно хрупкой. По бледной коже неспешно скользил лунный луч, проникший в окно, и это зрелище казалось совершенным, лучшим, которое только может быть в мире. Когда она заворочалась во сне и перевернулась на спину, нечаянно стянув одеяло вниз с одного бока и обнажив грудь, Истар не смог сдержать хриплого вздоха, сорвавшегося с губ. А в следующий же миг Ярра открыла глаза и сонно посмотрела на него.
— Истар? — недоумённо шепнула она, ещё не до конца понимая, что происходит. Но стоило дрёме раствориться, тут же радостно улыбнулась и подалась в его сторону, чтобы обвить руками шею и потянуться к губам. — Ты вернулся ко мне! Ты вернулся.
Сложно было не улыбнуться, когда в её восторге можно было купаться, ведь никогда раньше его не встречали с дороги вот так. Некому было. Но теперь всё поменялось, теперь у него была Ярра — хрупкая, но очень решительная знахарка, ради которой он был готов на что угодно. После долгих недель вынужденной разлуки, он пьянел от тепла её тела, доверчиво льнущего к нему. Слишком сильно сжимал руками плавные изгибы, ловил стоны, слетающие с приоткрытых губ, и загорался нетерпением, когда она торопливо стаскивала с него одежду и скользила ласковыми ладонями по груди.
Едва Истар отбросил штаны и сел на кровать, опираясь на неё коленями, как Ярра нетерпеливо забралась на него, тут же насаживаясь на член и резко выдохнула, чувствуя, как по телу проходит волна дрожи. Жадный, наполненный страстью поцелуй сводил с ума. Эмоции и ощущения завладели ею целиком так, словно, её затягивало в море, как бывает, когда уходишь под воду с головой и перестаёшь понимать где дно, а где поверхность, не зная в какой стороне спасительный воздух. Но в Истаре она не боялась тонуть.
Выгибаясь всем телом, она крепко держалась за широкие плечи, впивалась в них пальцами почти до онемения, и в безотчётном желании ощутить его полнее, глубже, принадлежать ему без остатка, опускалась до самого основания на внушительный член. Хлёсткое наслаждение затмевало разум, и она плыла на его волнах, не сдерживая сладких стонов и всхлипов, рвущихся из груди.
Истару было непривычно и возбуждающе видеть её такой. Потерявшейся в своей страсти. Уступившей инстинктам и желаниям, взявшим над ней верх. Она будто бы пылала ими, безрассудно горела в огне, что становился всё сильнее, когда дорожкой горячих, сухих поцелуев он спустился с шеи на ключицу, прикусил нежную кожу и заскользил губами вниз, спускаясь к груди, и размашисто лизнул возбуждённый сосок. Держа её за ягодицы, сжимая их, он помогал ей двигаться, подхватив рваный ритм, от которого она едва ощутимо подрагивала, приближаясь к первому за ночь оргазму. А когда она сбилась, стал двигаться то плавными толчками, словно, раскачивая обоих, то забывался и брал её мощными рывками, дурея от почти жалобных всхлипов своей арлинэ.
Прикрыв глаза, она будто бы провалилась в тягучее наслаждение, чувствуя, как внизу живота разливается тепло. Жадно вдыхая запах Истара, она различала хвою и свежесть, мелиссу и полынь, пока одно из движений его бёдер не оказалось слишком сильным, и она, ошеломлённая резко накатившим наслаждением, не закричала. Неосознанно сжимая мышцами плоть внутри себя, она заставляла Истара хрипло стонать в отчаянной попытке отсрочить мгновения развязки.
А в следующий миг он вдруг оттолкнул её, вынуждая рухнуть спиной на смятую постель. И прежде чем она успела бы что-либо понять, опустился между стройных ног и стал выводить языком обжигающие узоры на внутренних сторонах бёдер. Поначалу лаская медленно и дразняще, он наблюдал за тем, как она выгибалась всем телом и судорожно сжимала простыни тонкими пальцами. Потом он подвинулся чуть выше, провёл языком вдоль влажных складок и проник им внутрь, отчего Ярра потерялась в вихре ярких ощущений. Широко распахнутыми глазами глядя в потолок, она не видела ничего вокруг, всхлипывая и протяжно постанывая от горячих откровенных ласк, когда Истар посасывал и прикусывал клитор, настойчиво и жадно подводя её к черте, за которой начиналось ни с чем не сравнимое удовольствие. И сколько бы она ни пыталась удержать себя на грани, всё равно стремительно рухнула вниз. Ставшее непослушным тело выгнула судорога, но Истар с готовностью прижал Ярру к кровати, раз за разом проникая языком внутрь неё, заставляя напрягаться каждую мышцу, продлевая оргазм.
Она почти не чувствовала, как Истар осторожно перевернул её на живот, с долей лёгкого удивления замечая, подложенную под него подушку. Но медленное проникновение заставило забыть обо всём, отпустить мысли и просто чувствовать неспешные движения внутрь и во вне. Опустив голову на руки, она забылась в водовороте ощущений. Время будто бы перестало существовать, ибо было только здесь и сейчас, и в этом непрекращающемся настоящем, потрясающе яркая развязка заставила её закричать от переизбытка чувств. Мир сократился до его сильных рук, крепко прижавших её за бёдра к себе и не позволяющих отстраниться, пока они переживали один на двоих момент наслаждения. А затем Ярра изумлённо ахнула, почувствовав довольно ощутимый укус в шею.
— Совсем одичал? — обессиленная даже для того, чтобы возмущаться, выдохнула она. — Я не съедобна.
— Это кто ещё одичал, — усмехнулся он, накрывая её своим телом. — Набросилась на меня, как оголодавшая кошка.
Ярра улыбнулась и промолчала. Когда Истар перекатился на спину, укрывая обоих одеялом, она умиротворённо затихла на его груди ни словом, ни жестом не выдав того, что с ней происходило все эти бесконечные дни, в которые его не было рядом. Да и как было описать странное ощущение внутри, что не унималось и не давало покоя? Или неясные чувства, сплетённые в тугой клубок и не позволяющие разложить всё по полочкам?
А Истар, поглаживающий её подушечками пальцев вдоль позвоночника, не стал ничего рассказывать о том, чем завершились поиски Мартиша. И уж тем более он не хотел портить момента и говорить о том, кто на самом деле оказался виновен в исчезновении друга. Не желая будить давние страхи Ярры, он говорил себе, что сможет её защитить. А если понадобится, то и не только он.
Убаюканная размеренными биением сердца Истара, Иньярра заснула столь крепко, что не почувствовала, как он осторожно переложил её на кровать. И уж тем более не слышала, как он привёл себя в порядок, оделся и выскользнул из дома в ночь.
Глава 25
На Заставе было тихо и спокойно, когда Истар въехал в главные ворота и оставил скакуна рядом с конюшней. Парой кивков поприветствовав пограничников на посту, он тут же скрылся в темноте замка над Шерлом. Мрачной тенью ступая по крытым галереям и погружённым во мрак коридорам, он дошёл до покоев Рэйлифов и, не постучавшись, толкнул дверь. Незапертая, она тут же открылась вовнутрь, и Истар переступил порог, заходя. Быть может, ему стоило постучать, а, быть может, и поздороваться, прежде чем мрачно и крайне недружелюбно поинтересоваться у сидящего за столом младшего Рэйлифа: