Шагнув в центр руны, она подняла лицо к небу и долго всматривалась в низкие тучи, что заволокли небо. С гор дул порывистый ветер, склоняющий ветви деревьев под порывами. Лошади, с десяток минут назад притихшие в стойлах, тревожно ржали и били копытами в перегородки и землю, обезумев от страха. Упади она отсюда в реку, разобьётся насмерть от одного только удара о воду, не говоря уже о том, что течение, пробуждённое кровью Эрдлига, не даст выплыть.
Среди этого сумасшествия Иньярра почувствовала, как с чужого берега могучего Шерла сначала едва ощутимо, осторожно, потом всё стремительнее набирала силу чья-то тёмная магия. Сила, извращённая ожесточённым сознанием, та, что не могла принести ничего, кроме смерти.
Медленно сделав глубокий вдох, она подумала что, быть может, дорога привела её в эти земли только для того, чтобы она смогла защитить их. И если этот день будет последним в её жизни, то она хотя бы попытается сохранить Приграничье для других. А потом, медленно выдохнув, она уже знала, что делать дальше.
Собравшись с духом, она попросила Радуша найти того, кто принесёт ей лук и стелу, а сама подняла с каменной плиты небольшую глиняную плошку, разрезала запястье и перевернула руку, наполняя ёмкость собственной кровью. Когда юный пограничник принёс Ярре оружие, она тщательно смазала тетиву кровью, макнула в неё стрелу и чуть помедлила, привычно обращаясь к своей силе, формируя единственно верный посыл, отбрасывая все лишние мысли. Всё, ради чего она существовала в это момент — это смерть неизвестного колдуна.
Почувствовав, что наступил нужный момент, она наложила стрелу на тетиву и выстрелила, ориентируясь туда, откуда чувствовалась угроза. Стрела должна была найти цель сама, проткнуть проклятое сердце, остановив раз и навсегда.
Будто бы чувствуя угрозу Сила, потоком направленная с искажённого берега поначалу резко увеличилась, но Ярра не обратила на это внимания. Она сама будто бы стала стрелой, которая безошибочно настигнет цель, где бы та ни находилась. Казалось, сама природа, подчиняясь ей, откликалась, сметая все больше и больше зверья со своего пути, словно стараясь очиститься от гнойника, появившегося на теле. Покрытое тучами небо разразилось ливнем, сливавшимся с чёрными, вздыбленными водами реки, мешая продвижению тварей, смывая их, унося по течению. Ветер, до этого сметавший всё на своём пути вдруг стал мягче, будто бы подстроился под силу, которую она выпускала наружу. Он словно стал музыкой для Ярры, помогая не сбиться.
Прикрыв глаза, Иньярра не замечала, как кровь течёт по кисти руки, капает с пальцев и падает на камни крепости, впитываясь в них, но чувствовала, как постепенно силы покидают её. Она не смотрела на то, как с небес на землю туда, где находились твари с другого берега, посыпался огненный град, не задевающий братьев волков, вызванный единственным на заставе магом. У неё не было времени отвлекаться.
Когда наконечник вонзился в грудь и пробил сердце колдуна по ту сторону реки, и проклятый берег пронзил отчаянный вопль умирающего монстра, Иньярра улыбнулась и пьяно пошатнулась. Распахнув глаза, она посмотрела в небо, в небольшой просвет между густыми тучами, за которым едва-едва виднелись яркие бриллианты звёзд, блестевшие далёкой россыпью. А потом смахнула со лба выступивший пот и начала оседать, падая со стены прямо в чёрные воды Шерла.
Она не заметила, как при этом к ней метнулся Эрдлиг, едва закончивший запирать границу. Как он с ужасом осознал, что не успел подхватить её и без капли сомнений прыгнул следом. Не слышала отчаянного крика Истара. Не видела, как округлились глаза Радуша. Она даже не чувствовала крови, пошедшей носом. Лишь с отстранённым удивлением поняла, что небо от неё всё дальше. А потом мир погрузился во тьму, когда её сознание померкло.
Глава 29
Положив последние ягоды ароматной малины в корзину, девушка выпрямилась и сладко потянулась, разминая затёкшие мышцы. Подняв лицо к ласковому солнцу, ярко светившему в голубом небе, украшенном перистыми облачками, Иньярра широко улыбнулась. Она могла бы до самого вечера наслаждаться погожим летним днём, да только её ждали. Подняв большую корзину полную грибов и вторую чуть поменьше с ягодами, она поспешила обратно в деревню. А по дороге негромко запела весёлую песню, с которой дорога показалась в два раза короче.
Уже наперед она знала, что дома её будут корить за задержку, поэтому постаралась как можно незаметнее проскользнуть на кухню. И ей бы это удалось, да только как раз у плиты и находилась мама Ярры. Подбоченившись, она хмуро смотрела на дочь серыми, точно грозовое небо, глазами.
— Я тебе что говорила? — сурово начала она. — Собрать побыстрее грибов с ягодами и поспешить домой. А ты? — нервно махнув рукой, она фыркнула: — бестолковое дитя.
Не дав дочери вставить ни слова, женщина отобрала корзины. Тесто для пирогов уже давно было готово, и если бы Ярра не задержалась, уже пила бы с ними чай. Но раз этого ей в ближайшее время не видать, то можно пойти ещё раз в лес и насобирать душистых трав, а может даже ещё чего-нибудь, решила она.
Незаметно умыкнув с полки у самого выхода пару пустых корзин, Иньярра покинула дом так же тихо, как и вошла. До самого вечера она бродила по лесному ковру, срезая травы, отрывая листики, отдельно складывая соцветия и собирая ягоды. Здесь было так спокойно, легко и радостно, что счастливая душа распирала её изнутри, излучая сияние, которое, казалось, можно даже увидеть. А когда она уже в сумерках подходила к дому, то у самого порога встретила отца, недавно вернувшегося с ярмарки, проходившей в соседней деревушке. Обрадовавшись папе, Ярра опустила корзины на землю и побежала к нему, широко раскинув руки. С разбега запрыгнув на него, обвила мощную шею хрупкими руками и поцеловала в заросшую бородой щёку, пахнущую хвоей и корицей. Сколько она помнила, от отца всегда так пахло, в то время как от матери исходил аромат мёда и яблок.
Подхватывая дочь на руки и кружа её, мужчина громко и весело смеялся, ранее успев услышать от супруги о том, что Ярра в очередной раз загуляла в лесу дольше любого разумного срока. Вопреки строгой матери, которая хотела наказать дочь, он потрепал своевольную девушку по макушке и чуть прищурился.
— А я тебе подарок привёз, — заговорщически признался он. — Только лучше покажу потом, а то нам обоим несдобровать.
Довольная, Ярра часто закивала, соглашаясь на что угодно, ради сюрприза от отца. Её глаза горели восторгом и восхищением, когда она звонко и задорно чмокнула его в щёку и отстранилась. Не часто им удавалось провести вместе время, но если это случалось, каждый день в компании друг друга оказывался увлекательным приключением, запоминающимся надолго.
Едва дождавшись момента, когда он позвал её с собой после ужина, Иньярра радовалась, как ребёнок, получив в руки инструменты для ювелирной работы. Каким-то невероятным образом отцу всегда удавалось угадать, чего ей хотелось бы больше всего, и достать это, каких бы денег ни пришлось потратить, и куда бы ни понадобилось за этим ехать.
После долгих объяснений что для чего нужно и как правильно использовать вальцы, изложницу, шарногель и прочее она завалилась на свою кровать, даже не раздеваясь. В их уютном мире, в большом деревянном доме в лесу всё было хорошо. Каждый день она проживала с осознанием того, что они с родителями счастливы. И не знала бед.
Но только до тех пор, пока во сне ей не стали слышаться чьи-то голоса. Голоса, что были мучительно знакомы. Они звали за собой, умоляли, обещали и манили. Они казались такими реальными. А утром она едва могла их вспомнить, отчего тревожилась ещё сильнее.