Я читала эту историю и думала… о Владе. Он ведь тоже отвергает чувства, ему так проще, они мешают ему, отвлекают. Мы с ним разные по темпераменту: он как смерчь, а я как «сезон дождей», он как гепард, а я как черепаха, я как одуванчик, а он как чертополох, я как земля, а он как воздух… Дело-то, оказывается, не просто в возрасте. Мы мыслим по-разному.Мне трудно объяснить ему то, что ясно для меня как день, и наоборот, я не въезжаю в то, что он просекает на раз!
Например, для меня чувства – это главное ради чего стоит что-либо начинать, а для него? Обуза? Самый частый вопрос его поколения – «Зачем?». Тут одна логика, и никаких тебе чувств. А ведь счастье … оно не где-то там, за горами, не во внешнем антураже жизни. Счастье оно в малом, оно всегда кратко, всегда сейчас… Миг понимания – счастье. Летний ветер в жару – счастье. Первый весенний цветок – счастье. Запах дождя – счастье. Тепло ее руки в твоей руке – счастье. Миг единения ваших тел и душ – счастье. Смех вашего ребенка – счастье. Мгновения мимолетны и никогда не повторяются. Их нельзя стесняться, нельзя бояться. От них нельзя отмахиваться, не верить, откладывать на потом. Не бывает запрограммированного счастья. Оно всегда – неожиданность. От него нельзя требовать подождать… мол «сейчас не до тебя, давай завтра, часиков эдак в 10? я как раз проснусь».Его нужно уметь прочувствовать, но бесполезно пытаться понять.
Для меня связи: семейные, дружеские, иные – поддерживающие канаты, а для него? Сети? Но что я всё о нём, и о нём? А что для меня самой… брак, например? До сказки? Формальность. А сейчас? Не знаю… мне понравилось, что можно разделить с кем-то и тяготы, и радости в прямом смысле этих слов. Я поняла насколько это и сложно и легко. Возможно, поэтому сказка меня отпустила домой, хоть и ненадолго.
К моему суррогатному ребенку Антоха привык на удивление быстро, обращаясь к нему «братан» или «бро». Ко мне он тоже был не по годам внимателен, то подушку под спину подложит, то пледом накроет, то в магазин за чем-нибудь сбегает, благо деньги на карточке позволяли. Мы даже погулять иногда выбирались, иначе бы я просто с ума сошла от безделья и всяких дум. Зимой рано темнеет, а в шубе и не понять, беременная я или нет.
Через некоторое время после возвращения я почувствовала, что скоро снова исчезну. Написала и отправила по электронкеплан действий Ирине Мухиной, погладила сыну все, какие есть, рубашки, наварила полный холодильник. Оставила записку: «Не теряй меня. Люблю тебя очень. Связь, как обычно, во сне». И действительно исчезла.
Появилась я там, где нас так неожиданно прервали – на утро после брачной церемонии во дворце. Встала, пока муж спал, и вышла прогуляться по саду. Уже возвращаясь, встретила едва знакомую фрейлину, которую аж распирало от желания рассказать мне последние дворцовые новости. Кто-то напал на очень уважаемых гостей, причем гости не помнят, что они делали в этой комнате и почему были так одеты… вернее, раздеты. Но ходят слухи, что это им возмездие за дела их не праведные. Короче, конфуз полнейший! Теперь их во дворце раньше, чем через полгода и не увидишь. И впрямь, какая жалость! Руки чесались сделать им еще какую-нибудь гадость.
Встречаться с мужем я не торопилась. Надо было всё обдумать, теперь, когда беременность не мешала… Но вскоре, я поняла, что мне не хватает информации. Надо узнать у Влада, как он провел время без меня и нашел ли он книгу? Заодно и домой собираться. Хватит, нагостились!