Постепенно волна проталкивала его всё дальше, дальше, и наконец он остановился: впереди мрачно чернел каловый завал.
— Вперёд, мой верный вошь, — приказал находчивый Мартин и снял намордник с уникального животного.
За рекордный срок вошь прогрыз в гиппопотаме туннель величиной в станцию «Метро Барабашова», и Микульчик спокойно вышел наружу. Гиппопотам бы мёртв.
С большой осторожностью Мартин зашёл на третий этаж. Там стоял пляжный топчан на три места, валялись шкуры диких животных, по стенам были развешаны макеты противозачаточных средств народов мира. На топчане сидела известная в Дании ведьма-миньетчица Ингрид Клоц, которая отличалась тем, что сначала доводила клиента до состояния «Вицын», а потом душила волосяным арканом. Микульчик, к счастью, это знал по рассказам дедушки и поэтому сразу после начала процедуры дунул в эбонитовый свисток. От полукосмической скорости поступательных движений и возникшей силы трения у коварной Ингрид сгорела голова.
— Цахис! Где ты? — начал кричать сапёр.
— Не подходи ко мне, извращенец, — крикнула в ответ фрау Цахис, которая видела всю ситуацию с ведьмой Клоц.
— Ты что, в натуре? — изумлённо спросил Мартин.
— Да, я в натуре, — гордо ответила кузина и прыгнула с третьего этажа.
— Любовь нельзя купить, — крикнул в рупор король. — Микульчик, спускайтесь!
Микульчик вышел из башни и подошёл к лежащей на асфальте кузине. Кузина явно симулировала перелом позвоночника.
— Меня не проведёшь, — погрозил ей кулаком сапёр и отнёс домой.
Сто пятьдесят лет он счастливо прожил с парализованной Цахис и умер, твёрдо веря, что она ему назло притворяется.