Дейзи покачала головой и с жалостью посмотрела на него.
— Джеки не была ни отличной женой, ни хорошей матерью. А сейчас ты отталкиваешь женщину, которая может исцелить тебя и привнести радость в жизнь твоей дочери.
— Мне не нужно исцеление.
Дейзи потрепала его по руке.
— Тебе не нужно исцеление? Тебе необходимо исцеление. И не тяни слишком долго: такая девушка, как Кариcса, не будет ждать вечно.
— Дейзи, хватит!
— Спокойно, мой мальчик. Только запомни, что я сказала. — Она еще раз сжала его руку и присоединилась к гостям, оставив его с неодолимым желанием убежать куда-нибудь подальше.
Так значит, Дейзи считает, что ему пора выздороветь? Может быть, она и права. Но это чертовски пугало его.
Бруди направился на поиски Молли. Он быстро нашел девочку: она качалась на качелях и, высоко взлетая, визжала от восторга.
СОМНЕНИЙ БЫТЬ НЕ МОЖЕТ ДЕЙЗИ ПРАВА. ТЕБЕ НУЖЕН КТО-ТО, СПОСОБНЫЙ ЗАЛЕЧИТЬ РАНЫ И СНОВА НАПОЛНИТЬ ЖИЗНЬ РАДОСТЬЮ.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Кариcса поменяла табличку «открыто» на «закрыто» и потянулась к замку, но тут за дверью возникла темная тень.
— Кто это еще может быть, если не Принц Очарование? — проворчала девушка, щелкнула замком и через стекло посмотрела на Бруди.
— Эгей, вы не собираетесь впустить меня? — Он подергал дверную ручку и с удивлением взглянул на Кариссу.
— Нет.
Девушка скрестила на груди руки и состроила самую убедительную гримасу: «лучше не приставай ко мне». Она старалась не замечать, как невероятно он выглядит в темно-синей рубашке поло и шортах цвета хаки.
ПРИЗНАЙСЯ, ДЕВУШКА, ВЕДЬ ТЫ СЧИТАЕШЬ, ЧТО ОН ХОРОШ В ЛЮБОЙ ОДЕЖДЕ.
А ведь она потеряла голову от этого парня! Такого с ней не было никогда в жизни. Но она всего лишь протянула руку дружбы ему и его замечательной дочери. А он так плохо обошелся с ней...
Если Бруди захочет извиниться, она не сделает и шага ему навстречу. Это не будет для него легко.
— Откройте, я принес подарки.
От его сексуальной улыбки у нее екнуло сердце.
— Нет, — покачала головой Кариcса.
— Это вкусно.
— Нет.
— Шоколадные и банановые круассаны. Ваши любимые, — продолжал он искушать.
У Кариссы заурчало в животе, но она держалась.
— Нет.
Он поднял пакет из кондитерской и покачал им, словно пытаясь загипнотизировать Кариссу.
— Считайте это мирным предложением.
К счастью, стекло защищало от дразнящих ароматов, которые, конечно, распространял пакет. Кариcса отступила на шаг и покачала головой.
— Вам еще много чего надо сделать, прежде чем мы приступим к мирным переговорам.
— У меня в машине ящик с инструментами. Как насчет того, чтобы починить всякую мелочь, накопившуюся в доме?
Она вспомнила оторвавшуюся петлю у двери, неработающий кран в умывальнике, протекавшую трубу в ванной — и щелкнула замком.
Ладно, она проиграла.
Открыв дверь, Кариcса сделала приглашающий жест.
— Вы сказали магическое слово.
— Но ведь я не говорил «Сезам, откройся»?
— Правильно. Но вы сделали лучше. Слова «ящик с инструментами» всегда откроют вам дверь.
— Правда? — Бруди переступил порог с ухмылкой на красивом лице. На одну безумную минуту она забыла, какой сердитой должна казаться.
— Я проголодалась. — Кариcса почувствовала, что краснеет, и, чтобы скрыть растерянность, повернулась к нему спиной. — Захватите ваше «мирное предложение», и мы выпьем кофе, прежде чем вы начнете.
— Долгий день? — Он последовал за ней в тесную комнатенку.
РАЗОЗЛИСЬ. ПРИДИ В ЯРОСТЬ. ВСПОМНИ ВЧЕРАШНЕЕ ОСКОРБЛЕНИЕ.
— У вас напряженный вид, — сказал Бруди, обходя Кариссу, чтобы положить круассаны на поднос, где она готовила все для кофе. Он устроил для нее отличную ловушку между скамьей и своим телом.
От него шел жар, согревавший голую кожу у нее на спине. И именно сегодня она надела открытый топик! Она постаралась дышать размеренно, надеясь таким способом вернуть контроль над пульсом. Пьянящая комбинация теплого шоколада, корицы и запаха Бруди обожгла ее чувства.
Кариcса пришла в смятение. То он отталкивал ее, используя любое оружие из своего отвратительного словесного арсенала. То притворялся симпатичным парнем. Этот мужчина доводил ее до бешенства.
— Позвольте мне, — сказал он, наливая кипящую воду в две кружки и раскладывая круассаны на тарелке.
Он прав. Она напряжена. И с каждой минутой напряжение нарастает. Пока он стоит так чертовски близко.