Гермиона только кивнула и снова спрятала лицо на груди у Гарри. Они постояли так еще немного и, поддерживая друг друга, поплелись к коттеджу, не замечая, как из окна за ними наблюдает Рон, сжимая и разжимая кулаки.
***
— В то время принцу и принцессе казалось, что уже ничто не поможет им победить в войне волшебников. Они даже не подозревали, что заключительная битва еще впереди…
Реджинальд достал из-за пазухи трубку и мешочек табака, который начал курить еще в молодости во время войны. Загадочно блеснув глазами, он тщательно забил трубку, ловко орудуя пальцами. Дети, ерзая на полу, начали переживать и Дэниел спросил:
— Что это была за битва?
— О, это была великая битва за Хогвартс, — продолжил рассказ старый эльф, раскурив трубку и запустив в воздух несколько колец из дыма. — Великая битва, в которой силы обоих сторон были равны, и только хогвартские эльфы, воодушевленные словами принца Гарольда и принцессы Гермионы, склонили чашу весов в их пользу. Это была первая, но далеко не единственная битва, которую выиграли домовые эльфы в борьбе за свою свободу. Но именно она показала превосходство в бою пусть и не подготовленных, но хорошо организованных и дисциплинированных эльфов над волшебниками. Уже тогда мудрейшие из нас предполагали, что эльфам предстоит постоять за себя и свои права, и начали готовиться к этому. Как показала история, они были абсолютно правы.
— Но почему так получилось? — озадаченно спросил Малкольм
— Да, ведь принц Гарольд и принцесса Гермиона хотели освободить эльфов! — воскликнула Лизаветта.
— Понимаете, дети, как волшебники, так и эльфы часто не соглашаются друг с другом. Ведь если чего-то хочет один, то не обязательно захотят все остальные, — серьезно сказал Реджинальд. — Так получилось и в этом случае. И давний друг и товарищ принца Гарольда, Рон Предатель, неожиданно для всех выступил против него. Его пламенная речь на собрании волшебников ударила в самый корень проблемы, окончательно расколов сообщество магов. Тогда и началось настоящее Освобождение, за которое эльфам пришлось заплатить немалую цену, но в этот раз они сами выбирали свой путь.
***
Гарри закрыл лицо руками и с силой надавил на глаза. В последние пару недель выспаться совершенно не удавалось. Хотя война, казалось бы, закончилась, главный злодей повержен, можно расслабиться и почивать а лаврах, но как бы не так! Волдеморт оставил в наследство фактически обезглавленную страну, в Министерстве из тех, кому можно доверять, остался хорошо, если каждый двадцатый, Визенгамот уже давно не собирался, чтобы подтвердить свои полномочия, а Министр оставался формально самопровозглашенным, а правительство — переходным. Поэтому ни о какой спокойной учебе в Хогвартсе или спокойном отдыхе не могло быть и речи.
Гарри с наслаждением потянулся и почувствовал, как в его волосы закопалась девичья рука. Улыбнувшись, он посмотрел снизу вверх на Гермиону и легко дотронулся губами до ее ладоней.
— Привет.
—Привет, — улыбнулась она в ответ и насмешливо спросила. — А ты знаешь, сколько сейчас времени?
Гарри поправил очки и оглядел захламленный кабинет в поисках часов. Нормально разобрать вещи предыдущего владельца, чиновника средней руки, пропавшего во время войны, все никак не хватало времени. Ничего не найдя, он просто пожал плечами.
— У меня еще куча дел и все неотложные, да ты и сама знаешь.
Прошло чуть больше двух месяцев после победы, и Кингсли все еще никому не доверял, кроме нескольких человек. Поскольку Гарри и Гермиона входили в эту избранную категорию, именно на их плечи легли самые критически важные обязанности нескольких отделов Министерства. Гарри приходилось координировать деятельность немногочисленных оставшихся авроров, преданных лично Кингсли или ему самому, консультировать отдел Тайн и пытаться найти выживших членов Визенгамота, чтобы они, наконец, начали исполнять свои обязанности. Гермиона же прикрывала отделы транспорта и контроля за магическими популяциями, больше всего, как знал Гарри, ее выматывали долгие и часто бессмысленные переговоры с гоблинами. Однако она неизменно была бодра и жизнерадостна, что далеко не всегда получалось у Гарри.
Пусть восемнадцатилетние недоучившиеся школяры смотрелись на таких ответственных постах откровенно карикатурно, Кингсли ничего и слышать не хотел. «Пусть лучше ошибаются, чем целенаправленно вредят», — говорил он особо настырным любителям поболтать и взваливал на Гарри с Гермионой очередные обязанности. Рону доставалось гораздо меньше, он старался больше времени проводить с семьей, поддерживая убитых горем отца и мать.
— Уже почти десять вечера, — мягко сказала Гермиона. — Ты вообще ел сегодня?
—Да, конечно, — Гарри нахмурился, стараясь вспомнить. — Мы же вместе завтракали.
— Это было вчера, чудо, — весело ответила Гермиона. — А сегодня ты убежал на работу ни свет ни заря.
Гарри озадаченно уставился на нее, а Гермиона схватила его за руку и потащила к выходу.
— На сегодня с тебя хватит, — безапелляционно заявила она. — Я веду тебя ужинать.
Гарри бросил печальный взгляд на заваленный бумаги стол и позволил себя увести.
— Так значит сегодня ужинаем за твой счет?
— Если тебя не смущает роль альфонса, то почему бы и нет, — наигранно задумалась Гермиона.
— Ну уж нет, — усмехнулся в ответ Гарри. — Я пока еще не промотал семейное состояние, от одного ужина точно не обеднею.
Они вышли на вечерние полупустые улицы Лондона, вдохнув свежий воздух летнего вечера. Небо было безоблачным, но был виден только одинокий серп луны и оранже-алое зарево отраженных в пустоте огней не засыпающего города.
— Ну что, куда пойдем? Может быть что-нибудь итальянское?
— Ты пригласила, тебе и выбирать, — легко ответил Гарри.
Они шли в уютном молчании в одной Гермионе известном направлении, углубляясь в переплетение улиц центрального Лондона, Гарри вдруг понял, как же ему этого не хватало — вот так просто идти куда глаза глядят, держа Гермиону за руку. Он вздохнул полной грудью и почувствовал, как напряжение последних дней постепенно проходит.
Через полчаса они подошли к небольшому ресторанчику на небольшой улочке всего на пять столиков, который понравился Гермионе. Было удивительно, что он до сих пор работает, но Гарри порадовался, что кроме них из посетителей была только еще одна парочка, ни на кого кроме друг друга не обращающая внимания.
Было очень приятно сидеть на уютном диване и просто болтать ни о чем, как было когда-то до войны, казалось, целую жизнь назад. Но разговор то и дело сворачивал на рабочие вопросы.
— Нам нельзя забывать о домовых эльфах, — серьезно сказала Гермиона. — Ты же помнишь, что мы хотели.
— Они, конечно, должны быть свободны, вот только как это сделать, — кисло улыбнулся Гарри. — Сейчас столько проблем, что до них никому нет дела. Уверена, что этот вопрос стоит поднимать именно сейчас?
— Мы строим новый мир, Гарри, он должен быть добрым и справедливым для всех. Так что не может быть неважных вопросов, особенно если они касаются чьей-то свободы.
— Да, ты права, я завтра поговорю с Кингсли.
Гарри вспомнил, как пообещал избавить волшебный мир от рабства после смерти Добби и тяжело вздохнул. Смерть домовика, искренне помогавшего ему, тяжким грузом лежала на сердце. Гермиона мягко взяла его за руку и негромко сказала:
— Мы выиграли войну, теперь мы должны построить такой мир, чтобы она никогда не повторилась.
Гарри подумал, что это в действительности куда сложнее, чем просто добиться победы. Они оба это знали, но произнести вслух — все равно что признать собственное бессилие. В ответ Гарри только коротко кивнул.