— Смотри там! И там! А еще там!
Ему было внове все. И музыканты, идущие впереди их кареты, и девушки, машущие яркими лентами с балкона, и даже окружающие их, на взгляд Лиссы самые обычные, просто разнаряженные, всадники.
И в храме не обошлось без нарушений! Поскольку храм-то был в честь Светлого, а невесту вел к огню, оборотень-иноверец. И об этом знали все… ну, ладно, пусть не все, но очень и очень многие. Но и по другому никак — он ее законный опекун и передавать невесту жениху его прямая обязанность.
Да, сюда бы можно было добавить нарушение и еще одного все знакомого правила, о чем, впрочем, неведомо было никому. Невеста, что шла сегодня к огню в белоснежных одеждах, не трепетала от затаенных страхов и предвкушений, не опускала стеснительно глаза, робея перед всеми. Ей, почему-то казалось, что она участвует в представлении, а все вокруг это публика и декорации к задуманному кем-то спектаклю. Все это: разнаряженная гомонящая толпа, красочные украшения, улыбки, адресованные ей со всех сторон, как-то за душу не брали. Внутри же ощущался слегка ироничный и отстраненный покой, а все остальное — чисто по предложенной ей роли. Да и не удивительно это, поскольку все просто совсем — она-то давно замужняя женщина!
И единственное, что ее волновало сейчас — когда же, наконец, их вдвоем с Роем оставят в покое. Потому как за исключением первых дней, после вызволения ее из Цитадели, мужа Лисса не видела совсем, в угоду этим, чтоб их… традициям.
Но все же, намеченное представленье ей придется отыграть как-нибудь … потому что она замуж идет за Наследника.
И вот, прямой проход до огня под руку с Корром. И опять назойливые взгляды, восторженные крики, живые цветы — ну, это ж от знати. Улыбка, считай, уже приклеившаяся к лицу, поворот головы — точно по выученному, кивок, взмах рукой… но вот он — милый Рой, и дышать становится легче.
А потом снова езда в карете, и хотя теперь они уже вместе, но нет возможности и слова друг другу сказать… да что б их — эти традиции!
Большой зал, заполненный народом. Столы, от стены до стены, бесконечная смена блюд, снующие мимо слуги и многоречивые здравицы за молодых… лучше б скорей отпустили… А у нее шея от кивков уже ноет и голова под тяжелой прической болит, а спины, затянутой в корсет, она и вовсе не чувствует! И Лиссе, при взгляде на большую клепсидру, от усталости чудится не обозначенный ярким поплавком час, а что она уже и сама в ряду ее золотых фигур безвольно кружится.
Но… тайное пожатие руки под столом и жить становится легче, а время ускорят свой бег, неумолимо стремясь к последнему положенному им традициями шагу. Так, открыть бал первым танцем… затем еще немного кивков и терпенья, нарочито замедленный шаг, чтоб не побежать, и вот они — двери покоев. И пусть еще за окном столица гудит в празднике, им уж не до этого! Теперь — они наконец-то вместе!
Эпилог
Эпилог.
Карета мягко качнулась и встала. Дрема, владевшая Лиссой большую часть пути, от этого толчка спала совсем и женщина потянулась к окну. Оказывается, они почти приехали — впереди виднелся съезд с Главного тракта на дорогу к Подкаменке. Вскоре на ней показались четверо гвардейцев, а следом за ними такой же неспешной рысью на боковую дорогу съехали и ее любимые мужчины — Рой-старший и маленький Ричард. Хотя, к ним можно было причислить и следующего за ними мужчину — ее дорогого, хоть и бывшее, опекуна. Впрочем, в той группе все, кто ехал, были ей по-своему дороги, и Тай, неотстающий от Наследника, теперь, правда, уже следующего, и Катенар, и Сентиус. Все они когда-то, как теперь кажется зим сто уж назад, были рядом с ее тогда еще принцем и спасали саму Лиссу от мага-некроманта, возомнившего себя следующим королем.
Ее карета тронулась, понемногу тоже подбираясь к повороту, и женщина опять перевела глаза на возглавляющих кавалькаду старшего сына и мужа. А то сейчас, когда ее повозка встанет с ними в один ряд, она их, скачущих хорошо впереди, не увидит до самого Силваля.
Лисса полюбовалась на маленького сына, которому впервые в довольно дальнюю дорогу позволили ехать не просто верхом, а как взрослому, на настоящей лошади. Кобылка под семизимним мальчиком была, конечно, мелкой и очень смирной, но все же, как не крути, — не пони. Но радость Рича, когда отец одобрил его желание ехать до Силваля на Смирне, которую ему подарили всего месяц назад на день рождение, а не в карете с женщинами, была безмерной. Потому и Лисса, хоть и волновалась за него, но возражать тоже не стала… вспомнив, весьма кстати, и себя в том возрасте.