Лоран мчался за мелодией, на лету так и хотелось клацнуть челюстями, чтобы ухватить её за хвост. Но разве разберёшь, где хвост у красной ленты длинною в целую реку, целый город? Он нашёл только, откуда красная лента вытекала.
Девушка лежала на гранитной лестнице набережной, спускавшейся от “Старого пианино”, к самой реке. Её ноги были по колено в воде, а из разодранной груди, кричавшей в небо, точно распахнутый рот с зубами-рёбрами, текло и текло красное. Вокруг пианистки расселись коты со стрекозьими крыльями, а людей не было. Наверное, и не заметил никто, что внизу лестницы лежит мёртвая девушка и истекает запахом музыки. Лоран кинулся вниз - что-то дёрнуло сильней уздечки. Но Королева осадила его. Больно-больно впились в бока шпоры, а песня уздечки впилась в мысли и терзала, пока не оставила в них ничего, кроме собственных слов. Лоран покорно замер в небе, ведь так желала Королева, которая была прекрасней всех на свете...
Под левой лопаткой, где когда-то находилась душа, завыли её жалкие остатки, а внизу, рядом с пианисткой, голосом Лорана, звучным, басовитым, завыл крошечный белый волк. Коты не бросились от него врассыпную, наоборот даже подошли поближе, принюхались. Один из них, откормленный и полосатый, взял волка за холку, поднял вверх и, взмахнув стрекозьими крыльями, поднялся сам. Следом зазвенели крыльями остальные коты и полетели к Лорану и Королеве, кружившим над “Старым пианино”. Королева рассмеялась при их виде презрительным смехом злодея, и Лоран подумал, что она этот смех долго репетировала одна перед зеркалом.
- Брысь отсюда, мерзкие твари!
Королева сопроводила слова взмахом руки, и с кончиков её пальцев посыпался огонь. Коты - ловкие животные, они могут увернуться от брошенного хозяином тапка, от зубов спаниеля, но только на земле, где им привычно маневрировать, используя лапы и хвост. А вот стрекозьи крылья им бы ещё осваивать и осваивать, если б те остались. Огонь сжёг их до основания, в воздухе взорвался едкий запах палёной шерсти. Хорошо, что крылья потеряли коты - те, кто всегда приземляется на лапы. Оказавшись на крыше ресторана, они разбежались кто куда, затаились по углам, прижав уши, и Королева восторжествовала, точно победила целую армию до зубов вооружённых рыцарей. Но прежде, чем упасть, полосатый кот успел долететь до Лорана и разжать зубы, позволяя белому волку затеряться среди чёрных перьев.
Сначала было больно, так жжётся правда. Но потом, когда белое перо перестало грызть кожу и легло к остальным, Лоран вскинул морду. Уздечка беззубо завизжала песню, вновь и вновь кусая его до крови заклятыми словами. Но их сила иссякла, и Лоран взвился на дыбы.
Королева хотела вцепиться в загривок, запустить пятерню в чёрные перья, но те плотно легли к шкуре, и пальцы скользнули как по стеклу. Она упала. Чёрная и тяжёлая, полетела к камням набережной. Тук-тук, тук-тук, испугалось сердце. Сердце Мари! Лоран метнулся следом вниз, зубами сорвал кулон с шеи Королевы. И та намертво схватилась за уздечку. Сцепленные, точно звенья цепи, они, кружась, помчались вниз. Лоран ударил лапами воздух, замедляя падение. Разобьётся он - разобьётся сердце. У самой земли он рванулся, и уздечка лопнула. Осталась в руках Королевы. Лоран приземлился на лапы, Королева - на спину. Лоран бросился к Мари, Королева осталась лежать.
- Сыграй... Сыграй мне ещё? - и он вложил сердце в раскрытые, точно тянущиеся в просьбе руки, рёбра Мари.
Сердце замерло на мгновение, удивившись, что снова оказалось там, где должно быть, а потом сказало осторожно: “Тук”... Края распахнутой груди сомкнулись, срослись, Мари открыла глаза.
- Сыграю. Только попозже. Не забудешь прийти послушать?
- Теперь не забуду.
- Это мы ещё посмотрим! - раздался у них за спинами ядовитый голос Королевы.
Она спускалась по ступеням, шатаясь, величественная и пугающая в своём чёрном платье с длинным шлейфом и антрацитовой короне. Королева проделывала руками сложные пасы, и её глаза-звёзды разгорались всё ярче, превращая ночь в пылающий белый день.
- Ты же повариха, - неуверенно сказала Мари. - Наша повариха из “Старого пианино”.
- Как ты сме...
Королева вскрикнула. Её талию обвили завязки передника, заляпанного оливковым маслом и мукой, лодочки из чёрной крокодиловой кожи превратились в стоптанные мокасины. Королева плотно закрыла ладонями глаза, но не смогла удержать украденные звёзды. Они взлетели в небо и заняли свои места. Их свет упал на каждый камень, каждую травинку, забрался в окна, заплясал на коже жителей города.