– Ты что, готовить собрался?– изумленно спросила девушка.
– Да.
– Ты? Готовить? Эклз, ну-ка рассказывай!
– Ни за что! – Дженсен подмигнул явно выросшему Гендальфу, который вальяжно помахивал хвостом, валяясь на диване. Кот фыркнул и перевернулся на спинку, щурясь на приглушенный свет.
Данни все же сдалась, и Дженсен получил на почту приличное количество рецептов. После чего рванул по магазинам.
В результате утром 25 декабря, когда в восемь утра позвонили в дверь, Джаред, успевший словить очередной букет лилий от доставщика, увидел перед своим носом большую елку, ноги в ботинках и Гендальфа, который прошмыгнул в квартиру и оттуда уже начал мяукать, здороваясь с собаками. Собственно, Джаред был оттеснен с дороги и дальше несколько часов только и делал, что помогал Дженсену ставить елку, а потом наряжать ее, отбиваясь от собак и снимая с дерева Гендальфа, который по стволу умудрялся забраться наверх – на место ангелочка. Джаред даже пошутить успел:
– Гендальф, если ты не слезешь, я сделаю из тебя чувака в платьице.
Подействовало. Кот фыркнул, но позволил снять себя с елки, после чего ушел на кухню к Дженсену, который там творил нечто, что, по крайней мере, было съедобно. Джаред на это надеялся, памятуя, как сильно Дженсен не любил вообще возиться с плитой.
А Дженсен словно поймал вдохновение. Готовить он действительно не любил, но умел. А тут такой шикарный повод!
Гендальф периодически вертелся под ногами или, запрыгнув на стол, пытался подлезть под руку. Отгонять его было бесполезно: во-первых, кот определенно увеличился в габаритах, перестав быть маленьким клубочком, а во-вторых, отличался крайней настырностью. Так что Дженсен, не обращая внимание на время, бегал вокруг плиты, стола и холодильника, а Гендальф дегустировал или готовое, или выпрашивал вкусные кусочки.
Джаред пару раз сунулся на кухню, но вылетел оттуда вместе с собаками и несколькими сэндвичами под ворчание, доносившееся от плиты.
Часам к десяти Эклз, валясь с ног, выполз в гостиную и рухнул на диван.
– Мне нужен душ…
– Мяу… – Гендальф упал к нему на живот и распластался, обмахиваясь хвостом.
Джаред, в это время увлеченно рассылающий смс-ки с поздравлениями, сидя рядом, улыбнулся:
– Ты так рвался устроить милое романтичное Рождество.
– Заткнись, – беззлобно пожелал Дженсен. – И не суйся на кухню. Я в душ, – поднявшись и вручив кота Падалеки, Дженсен без зазрения совести отправился в ванную.
Любопытный Джаред, конечно же, тут же рванул на кухню. И успел вовремя прикрыть дверь, чтобы помчавшиеся за ними собаки не влетели в помещение, потому что Джаред успел заметить целый стол каких-то изысков и даже обрадовался. Внутри зудело приятное возбуждение. Ему нравился Дженсен, он хотел попробовать, несмотря ни на что. И для него никогда не готовил другой мужчина, тем более Дженсен. Улыбаясь, он развернулся, закрыв дверь, спустил Гендальфа на пол и пошел в ванную комнату. Нет, он не стал входить. Он остался в коридоре, прислонившись к стене рядом с дверью, и слушал звуки льющейся воды и движений Дженсена.
Дженсен же никуда не торопился. Готовка отняла много сил – он не привык стоять у плиты. Так что горячая вода – это как раз то, что сейчас было нужно. Уперев руки в стену, он склонил голову и прикрыл глаза, наслаждаясь. В такие мгновения он старался ни о чем не думать, несколько минут тишины перед тем, как нужно будет куда-то идти, что-то делать… В эти минуты он забывал обо всем. Однако сегодня его не покидало острое чувство предвкушения. Словно это не просто ночь или Рождество… Демоны относились к этому празднику с долей пренебрежения. Нет. Словно именно сегодня он получит свой первый за многие столетия важный и такой нужный подарок. Джаред. Все мысли последних месяцев крутились лишь вокруг этого человека. Такой смешной и открытый, такой добрый и ранимый. Дженсен был даже удивлен, что его не отшили и не послали в грубой форме, а позволили осторожно заманивать в свои сети. Вглядываясь иногда после очередной шалости в его глаза, Дженсен ощущал, как в груди разливается тепло и жажда обладания. Он хотел его во всех смыслах – и душу, и тело. Тем более, что для демона душа – это сокровище. Но отданная добровольно…. Это великий дар. Да, и тело….
– Тьма… – клыки уже просто зудели и лезли наружу, порой непроизвольно, и приходилось держать себя на привязи, хотя иногда это было даже больно…
Не особо соображая, что делает, Дженсен опустил правую руку на живот и повел ниже. Пальцы тут же обхватили налитой ствол, и Эклз выдохнул сквозь зубы. Никогда еще, за все девятьсот лет, ему не приходилось снимать напряжение таким малоэффективным способом, чтобы не наброситься на объект желаний. Но Джаред был достоин самого лучшего. Так что все, что сейчас оставалось, это дрочка. В ванной Падалеки.
– Докатился…
Но не дрочить было нельзя, иначе Падалеки не выживет. Он все же – не Данниль. Поэтому, Дженсен стиснул зубы и принялся за дело. Правда, молчать все равно не получалось, и приглушенные стоны слышались сквозь льющуюся воду. И они были слышны Джареду, который вдруг выпрямился и прислушался.
Эклз там дрочил, что ли?! Сначала Джаред офигел. Но потом расслабился. В конце концов, он тоже был мужчиной и знал, что такое напряжение. Он усмехнулся и даже горделиво расправил плечи. Дженсен его так хотел, что не дотерпеть? Ему, честно говоря, такое льстило.
Он вернулся на кухню, проверил воду у собак и погрозил пальцем Гендальфу, который запрыгнул на край стола. Кот фыркнул и, обогнув все блюда, ушел на подоконник, где Дженсен организовал ему лежанку, поскольку Серый его облюбовал. Джаред же сел за стол и принялся ждать, струня собак, которые чувствовали от стола вкусные запахи.
Дженсен появился на кухне спустя минут пятнадцать. В одном полотенце на бедрах.
– Эм… – информативно пробормотал Падалеки. – Одежду потерял?
Эклз сверкнул белозубой улыбкой:
– А то там для тебя что-то новое. Мне так удобнее.
– А как же приличия?
– Какие?
– Действительно.
– И вообще, я велел не заходить на кухню.
– Собакам было интересно.
– Стремная отмазка.
Дженсен подошел к подоконнику и погладил Гендальфа. Тот довольно замурчал и подставил голову и уши, чтобы гладили.
За окном падал снег, и было очень тихо. Люди готовились вот-вот встретить Рождество, а Дженсен ждал полуночи, чтобы загадать заветное желание…
– Бери тарелки, пойдем в гостиную, – он повернулся к Джареду и подмигнул:
– А я сейчас.
В одном из пакетов, которые он притащил с собой, лежали заранее купленные свечи и красивые простые темного дерева подсвечники. Достав их, Дженсен вернулся в гостиную, куда Джаред уже перетаскивал еду, и поставил их на журнальный столик.
– Серьезно?! – уронил челюсть Джаред.
– А почему нет?
Дженсен не видел в этом ничего девчачьего, как мог бы выразиться Джаред. Ему просто хотелось ощутить… уют. Даже у демона за столько веков существования может появиться желание быть с кем-то рядом, когда за окном тихо падает снег, а возле камина дремлют собаки, пока в доме стоит приятная тишина.
Джаред продолжал подозрительно посматривать на Эклза, но, в общем-то, улыбался и шутил.
К полуночи все обосновались в гостиной. Парни расселись на подушках на полу возле столика, а собаки и Гендальф расположились под елкой, поближе к теплу. Свет в комнате выключили, так что всё погрузилось в приятный полумрак огня в камине и маленьких лампочек на новогоднем дереве.
Джаред разлил шампанское и передал один бокал Дженсену.
– Я не… не знаю что сказать…
Дженсен шикнул:
– Тш-ш-ш! Слушай.
Взяв в ладонь мобильник, Дженсен внимательно смотрел на экран. А потом улыбнулся:
– С Рождеством, Джаред, – и поднял бокал.
В это время на улице начали раздаваться радостные голоса соседей, которые встречали этот праздник более шумными компаниями.
Джаред несмело улыбнулся в ответ:
– С Рождеством, Дженсен.
Животные почему-то помалкивали под елкой, а Гендальф поглядывал на собак подозрительным взглядом, под которым Сэди и Херли, кажется, даже стушевались – словно их заставили молчать.