Видимо, Секвэллис это надоедает первой - подшаг вперед, ее клинок летит по диагонали вниз в стремительном кэса гири, но сжатая пружина стойки Доктора распрямляется ей навстречу - он встречает ее удар блоком ко-гасуми, смещаясь вправо, и… перейдя на одноручный хват, слегка касается ее левого плеча свободной рукой, ребром ладони - едва намеченный шуто сакоцу учикоми. Ударь он в полную силу - пробил бы нервный узел у ключицы, и все было бы кончено, так почему он этого не делает? Секвэллис отскакивает от Доктора как ошпаренная, на миг теряет концентрацию, но ему этого достаточно, он достает ее несильным, но точным йоко гери под колено. Она падает, но успевает стабилизироваться в тори-и, ее клинок взлетает над головой, готовясь встретить уже летящий сверху ей в голову хидари кататэ мэн Доктора. Тот мгновенно поворачивает легкую катану, направляет ее острием вниз, прикрывая центр от возможного бокового удара - но двуручник слишком тяжел, Секвэллис не успевает его развернуть, а Доктор скрещивает руки, выходя в гяку гедан, и наносит мгновенный кири агэ, но опять не доводит удар до конца - острие его клинка рассекает тонкий шелк на боку Секвэллис и слегка касается кожи, даже не царапая ее до крови. Я начинаю отчетливо ощущать, как первый укол ледяной иглы страха вонзается в ментальные щиты иксионитки, и они подаются - пока слегка, но лиха беда начало. Теперь я могу попробовать превратить эту иголку в таран…
«Не спеши, - тут же сигналит мне Доктор. - Забыла, что ли? Кацу дзин кен: сохраняя жизнь, овладевай духом врага. Тем более, что она нам не враг».
Секвэллис определенно не в курсе нашего мыслеобмена, но выражает свое несогласие с тезисом Доктора весьма активно: пытается достать его в круговом замахе по ногам, тот подскакивает вверх метра на полтора, а когда инерция клинка разворачивает противницу боком к нему, его прыжок превращается в меткий тоби йоко гери под ребра. Ей не без труда удается устоять на ногах, отпрыгнув, но Доктор не позволяет ей разорвать дистанцию и, едва обретя опору, бросается в атаку шквалом крученых ударов. Отбивать их тяжелым двуручником исключительно неудобно, а тут еще пропущенный удар в бок - игла страха в сознании Секвэллис крепнет и начинает разрушать ее концентрацию. Почуяв это, Доктор опускает катану к правому колену, и отчаявшаяся Секвэллис направляет удар в его запястье. Чего он и дожидался, затевая муракумо, «движение поднимающегося облака»: он выдвигает левую ногу вперед, легко уворачивается от двуручника и направляет катану в руку, стиснувшую его рукоять. В последний момент он изменяет траекторию - удар ложится возле гарды, выбитый клинок со звоном летит на пол, а катана стремительно взвивается вверх и острием касается горла Секвэллис. Только слегка, но она замирает как вкопанная.
- Все еще хочешь продолжать? - весело интересуется Доктор и вдруг широко улыбается. - Я мог вывести тебя из строя минимум четыре раза. Я этого не сделал. А знаешь, почему?
- Почему же? - одними губами спрашивает Секвэллис. - Это поединок Истины. Ты победил и тем подтвердил свою правоту. Даже если бы ты убил меня, твои условия были бы выполнены.
- Я не хотел причинять тебе вред! - Доктор проделывает йоко-тибури, убирает катану в ножны отточенным но-то и затыкает их за пояс штанов. - Я хотел, чтобы ты поняла - мы не враги тебе и твоему Дому. Вы ведь не знали - Галлифрей сгорел в войне? Мы можем помочь вам, но и нам нужна ваша помощь.
- Рассилон доигрался, - цедит Секвэллис сквозь зубы, и ее глаза вспыхивают болью и гневом. - Но как? Когда? Если все погибли - вселенная должна была вздрогнуть от ужаса! Я Оракул Дома Иксион, я не могла не заметить такой вспышки - но я не почувствовала!.. Ты уверен, воин Лангбэрроу?
- Да, Оракул, - Доктор бестрепетно встречает ее сверкающий взгляд своим. - Это сделал я. У меня был выбор - взаимное уничтожение или гибель Вселенной. Я выбрал первое и до сих пор расплачиваюсь за это.
- Вот как… - Секвэллис опускает голову и тяжело вздыхает. - Отступников настигла кара от руки одного из них. Позволишь мне взглянуть?
Доктор на секунду задумывается, затем отрывисто кивает, и Оракул осторожно касается его висков кончиками пальцев. Они замирают на пару секунд, которые кажутся мне бесконечными. Затем Секвэллис со сдавленным всхлипом обнимает его и гладит по затылку, пропуская то горькое воспоминание через себя.
- Ты один искупил вину Галлифрея, - дрожащим голосом произносит она, отстраняясь, - и заслужил прощение. Сама Вселенная простила вас… Нас всех. Дала нам возможность исправиться.
В ответ Доктор качает головой.
- Проклятие Пифии пало раньше, - он хмурится. - Тут дело не во мне.
- Я не об этом, - Оракул скупо улыбается. - Ты освободил вселенную от тирании Рассилона. У тебя есть шанс начать новую историю нашей расы. Тебе не приходило в голову, что надо довести дело до конца?
Она ловит непонимающий взгляд Доктора и продолжает:
- Разрушить Паутину Времени. Освободить вселенную от ее пут, подарить настоящую свободу. Ты не думал об этом? Учти, это она…
Они оба смотрят на меня, и Доктор подхватывает:
- …не дает моим детям воплотиться. Ты права. Но я считаю, что есть другой выход. Последствия исчезновения Паутины - непредсказуемы. Рассилон создал ее не только потому, что хотел больше власти. Была еще какая-то причина. А кроме того, ты сама сказала про новую историю.
- Новый Дом, - согласно кивает Оракул. - Понимаю. Мы можем сделать это канонически.
И поворачивается ко мне:
- Ты согласна принять сигнатуру Дома Иксион, Ведьма?
Доктор подмигивает мне, я робко киваю, не успев даже толком удивиться, почему меня так аттестовали, а Секвэллис смотрит на меня с легкой улыбкой: «Хорошо, что ты не вмешалась в наш поединок. Твоя сила поразительна. Надеюсь, ты покажешь мне, как преодолела мои щиты - а заодно объяснишь, что такое кацу дзин кен?»
***
Церемонию именования - моего формального принятия в Дом Иксион - провели на следующее утро в том же зале, где состоялся поединок Доктора и Секвэллис. Дыру в стене не просто залатали - заново установленная полированная каменная плита стала фоном для новой фрески: шесть шестиугольников в массивных бронзовых рамах. По распоряжению Оракула на ней изобразили последние секунды атаки далеков на Галлифрей, как их увидел Доктор, наши сшибки с младшими Дома и момент нашего примирения с иксионитами. Два шестиугольника, крайний правый и центральный, пока оставались незаполненными. На мои вопросы Секвэллис и ее помощницы отвечали мне загадочными улыбками и блокировались наглухо. Так что я решила, что это такой сюрприз, перестала надоедать хозяевам и после церемонии именования поднялась на свежий воздух в компании Макса, прилетевшей на нем Таис и двух девчонок-иксиониток: Ирис и рыжей метательницы файрболлов Сатранн. Девушки провели нас лабиринтами подземных залов и туннелей, гигантские створки полукруглых ворот распахнулись перед нами, и мы оказались на широком треугольном выступе почти отвесного склона исполинского потухшего вулкана. Давным-давно тектонические силы скомкали здесь тонкую океаническую кору, прорвавшаяся магма нарастила поверх смятых пород колоссальный вулканический конус - получился остров, огнедышащая гора посреди экваториального океана. Затем напор подземных сил угас, и в подземные лавовые ходы прорвалась вода. Высадившимся на планете изгнанникам даже не пришлось особо заморачиваться со строительством. Природа все сделала за них, осталось только укрепить и облагородить систему естественных пещер, но даже это было не так-то легко - изгнанники уходили налегке и ресурсами были не очень-то богаты. И тем не менее у меня захватило дух, когда я вышла на острие треугольника, оперлась на ажурное металлическое ограждение, и морской ветер окатил меня пронзительной свежестью и запахами океана.
- Как же хорошо, - выдала я, оглядываясь. - Тепло, светло, свежо… И зачем надо было забираться под землю? На необитаемой-то планете? Вы от кого-то прятались?