Последние ноты гимна повисают в воздухе, медленно гаснут, наступает звонкая тишина. Доктор делает еще шаг вперед, отвешивает в сторону белой колонны выверенный поклон, крепко смахивающий на синдзэн-ни рэй, и замирает. Оракул поворачивается к нему, ее голос разносится по залу, точно удар колокола:
- Кто ты, Странник? Зачем ты пришел в Дом Иксион?
- Увидь мой путь, Оракул Дома Иксион, - Доктор отвечает ей в тон холодным, звучным голосом. - Мой Дом погиб в Войне Времени. Перед Горнилом Судеб говорю тебе: я должен создать новый Дом и пришел позвать дочь Дома ИксионАлексионаггертар разделить этот долг со мной.
Я невольно вздрагиваю, услышав имя, ставшее моим после принятия сигнатуры Иксиона на церемонии именования сегодня утром. Я помню, как положила правую руку на белый камень Горнила Судеб - вот этой самой колонны, и на среднем пальце из белого светящегося тумана соткался перстень Дома, а в сознании прозвенел бесплотный голос: «Приветствуем, Алексионаггертар». Я отозвалась, как учили: «Я, Алексионаггертар, приветствую Оракула и Дом», Оракул подняла мою руку, демонстрируя новый перстень собравшимся, и те синхронно отчеканили: «Будь счастлива в доме Иксион, Алексионаггертар!», а я поклонилась в ответ, с дрожью в синусных узлах ощущая, как сигнатура древнейшего Великого Дома вплетается в мою биодату. Сейчас я чувствую эту дрожь снова, но несколько по-другому: я готовлюсь не принять внешнюю сигнатуру, а создать новую.
- Я вижу твой путь, воин Лангбэрроу, и знаю, что ты готов, - чуть дрогнувшим голосом откликается Секвэллис и поворачивается ко мне. - Алексионаггертар, ответь нам перед Горнилом Судеб - готова ли ты принять этот путь и переплавить свою судьбу?
- Готова, - отвечаю я и поднимаю правую руку, демонстрируя всем собравшимся темно-красную ленту, завязанную красивым сложным узлом на запястье. - Странник предложил мне ленту, и я ее приняла.
Еще одна каноническая фраза «невесты-которая-уходит» означает, что новый Дом создается путем заключения брака, а лента - символ принятия мной нового пути. Красный цвет - знак того, что я отделяю свою судьбу от судьбы своего Дома и связываю с судьбой того, кто предложил мне ленту, потому что я его полюбила. Редкий цвет в истории Великих Домов Галлифрея, реже был только черный с зеленой каймой, знак изгнания, когда галлифрейка оставляла свой дом ради его врага. Такую ленту повязала Беатрикс, покидая Оукдаун ради Гандара. Но Элинеддворэлундар, уходя искоренять страдания во Вселенной, выбрала красную - ее вела сила любви ко всем, кто страдал в разлуке…
- Тогда, - звонкий голос Секвэллис возвращает меня от раздумий к реальности, - творите ваш путь. Начните плавку.
Белый камень колонны прогибается, образуя на ее торце параболическую чашу, по ее стенкам струятся тонкие спиральные потоки белого туманного огня. Доктор снимает с пальца перстень, опускает в чашу и сигналит мне, мол, давай! - а сам скидывает с плеча чехол со стратокастером.
В этом вся суть Горнила Судеб: объединить и увеличить силы основателей Дома, связать их временные линии общей сигнатурой и закрепить ее передачу следующим поколениям. Но Горнилу для этого нужно, чтобы основатели Дома эту сигнатуру создали, заглянув в будущее Дома, что сейчас нам с Доктором и предстоит проделать. Не самая простая задача даже здесь, но, если верить Секвэллис, магия музыкальной гармонии была старинным каноническим методом для этого. Доктор, конечно, играть умеет, проблема в том, что я никогда не училась петь. Вся надежда на мамину память.
Отступать некуда. Мой перстень зависает в огненном тумане рядом с перстнем Доктора, не касаясь стенок чаши Горнила. Доктор вытаскивает из кармана медиатор, сигналит Максу “подключай!” и пробегается пальцами по струнам. Я пытаюсь одновременно подстроить голосовые связки под выбранную им тональность и протянуть глазастое щупальце в будущее, но Секвэллис останавливает меня: «Не тянись сама, не поможет - даже есть шанс испортить, притянуть что-то плохое. Откройся, дай Времени течь сквозь тебя свободно. Предвидение придет само».
Открыться потокам? Я сделала такое один раз, и то нечаянно, когда мы с Доктором, застрессовав после боя на Байкале, несколько увлеклись в постели. Невольно искорка прокатывается по моему нижнему главному каналу, а Доктор, учуяв по нашей связке, о чем я думаю, кидает в ответ: «Тантра - один из вариантов контроля над энергией, и при этом не хуже прочих». Он подмигивает мне, начинает наигрывать «Heart-shapedbox» - и это помогает. В памяти всплывает увиденная мною тогда неизвестная планета, бирюзовый шарик в персиковых облаках, ассоциации подтягивают ощущение морской раковины - я открываюсь. Поток приходит издалека, врывается в сферу сознания, чистый, холодный и мощный, как арктическое течение. В нем начинает ощущаться далекий напев, краем сознания я ловлю докторовское “Да! Вот оно!” - а в следующий момент мелодию подхватывают струны стратокастера. Без перегруза - их гордый и чистый звон полон светлой печали. Знакомая, очень знакомая песня, но слова на язык просятся совсем другие. Я не придумываю их, даже не успеваю придать им форму - они сами рождаются из ощущений, что издалека приносит поток.
Нам улететь бы на крыльях Вихря
В тот край, что нам был колыбелью,
Туда, где красных трав спокойно море
И где в седых горах темны озера.
Чаша Горнила наполняется туманным огнем, и яркость его нарастает. Поток приносит ощущение сгущающихся на горизонте туч, Доктор дает перегруз, и стратокастер отзывается мощными риффами, мелодия набирает силу и темп. Там, где-то вдали, могущественные силы вступают в бой, ткань пространства-времени дрожит и трещит, нити Паутины Времени корчатся, точно в огне, и кровавые отсветы пляшут на куполе Цитадели. Возросшая мощь мелодии помогает мне, и слова нашей песни обретают рифмы. Золотисто-белое пламя поднимается над чашей Горнила.
Война закрыла все дороги,
В любимый край нам нет возврата.
В огне сражений гибнут звезды,
Надежда гаснет, тьмой объята.
Великий Вихрь во всей красе и мощи открывается передо мной. Я вижу колоссальный серебристый шар - ТАРДИС неизвестного мне типа, плывущую по его волнам с величием линейного корабля. И снова - Галлифрей, на выжженной пустоши перед Цитаделью сходятся две армии - орда чудовищ и отряд могучих существ, сверкающих живой бронзой. Белое солнце гордо поднимается над Цитаделью, оранжевое осторожно выглядывает из-за гор. Пламя из чаши Горнила обезумевшим джетом ударяет в потолок.
Но мы придем на крыльях бури,
Мы примем бой, надежде веря,
Чтобы увидеть, как займется
Двойной рассвет над Галлифреем.
Доктор падает на одно колено и отклоняется назад, поднимая гриф стратокастера: глаза закрыты, пальцы скользят так быстро, что я не могу разглядеть их движений. Соло потрясающей мощи рвется со струн, сотрясает зал, скрывающую его гору, кажется, что вся Паутина Времени вибрирует ему в такт. Пламя из чаши клокочущей лавой растекается вокруг и подступает к нашим ногам. Соло достигает пика, обрывается и сменяется чистым акустическим звуком - Доктор даже убирает медиатор, но его голос поддерживает мой на последних словах.
Нам снова Вихрь подставит крылья,
Откроет вдаль пути-дороги.
И новый дом скитальцев встретит
Лучом рассвета у порога.