Наверно, благодаря перестроенной связи Доктор тоже чувствует их: «О, так вот они какие!» - и это знание буквально сводит его с ума. Он движется во мне, его губы срывают с моих короткие грубые поцелуи, он все еще балансирует на грани, а я подбираюсь к ней стремительно и неудержимо. Это как ударная волна – вспухает огненным шаром, раздувается, и наши соединенные потоки оборачиваются бушующим пламенным морем. Наша положительная обратная связь замыкается полностью, афтершоки следуют один за другим, и сил больше нет, и нет возможности остановиться. Я чувствую, как он напрягается, его страсть как сжатый тритий в ловушке термоядерного мотора, и он взрывается во мне. Это уже не афтершок, а новая волна. Я плавлюсь и тону, неверными руками хватаясь за его плечи, и вижу из-под полуприкрытых век, как он плотно зажмуривается, длинные ресницы дрожат от напряжения, а с приоткрытых губ срывается тихий вскрик. И остается только прижаться к нему из последних сил как можно ближе, ткнувшись лбом в его плечо, и попытаться опустить ногу, чтобы удержать равновесие, пока волна не схлынет и не оставит нас прикипевшими друг к другу, опустошенными и счастливыми. Я на дрожащих ногах упираюсь спиной в стену каюты, Доктор, навалившись на меня всем весом, прислоняется лбом к той же стене и тяжело дышит прямо мне в ухо. Я всем телом чувствую, как бесится его пульс, постепенно выравниваясь, чуть поворачиваю голову, легко целую его в щеку, и он не без труда отлепляется от стены, чтобы встретить мои губы своими.
«Ох, Шторм! - передает он в потоке, неизбирательно, вместе с волной перепутавшихся в тугой клубок эмоций – здесь и любовь, и радость, и восхищение, и почему-то недоумение. – Ты невероятна. Я не знаю…»
«Что не знаешь? - я слегка почесываю ему макушку, и он жмурится от удовольствия, как кот, разве что не мурлыкает. – Ты какой-то не такой. Что-то не так? Пойдем, в пузырьках помокнем».
«Ага, - он отстраняется, я беру его за руку и тащу в ванную. – Мне не дает покоя одна вещь. Когда мы с тобой накачивали Горнило…»
«Что? - я включаю душ и встаю под его дождевые струи, несущие расслабляющую прохладу. – Что там произошло? Не понимаю…»
«Я тоже, - Доктор присоединяется ко мне, запрокидывает голову и фыркает, когда вода попадает ему в нос. – То, что ты видела, когда мы творили гимн Дома. Ты заглянула в будущее и увидела битву при Цитадели. Как это возможно? Ты не заметила никаких искажений? Это ведь был линейный поток, я не ошибаюсь?»
«Нет, не ошибаешься, - вылезаю из-под душа и лениво опускаюсь в бурлящую пузырьками голубоватую воду в гидромассажной ванне (спасибо, Макс, позаботился, все как я люблю!), откидываюсь на бортик, вытягиваю ноги. – Это не была параллельная временная линия, а прямой поток. Это будущее существует в текущей реальности».
«Не может быть! - он опускается в ванну рядом со мной и сползает вниз по бортику так, что вода закрывает его с головой. – Ведь это значит только одно…»
Но закончить мысль ему не удается. Симбиотическая связь одновременно активируется у нас обоих. И Старушка, и Макс одновременно начинают транслировать Набат Обители:
- Тревога! Тревога! Тревога!
========== Глава 5. Цена ошибки ==========
Матрица, раздел «семьсот тридцать четыре - дзета– черный»
Я пересматриваю фрагменты временной линии опять и опять, не в силах понять, где была допущена ошибка. Я снова и снова прогоняю симуляцию, меняя параметры, но в очередной раз вижу тот же результат: наступающая по выжженной пустыне на Капитолий орда чудовищ и высокая фигура в развевающемся плаще, с двумя пламенными клинками в руках, стоящая на полюсе купола Цитадели. Его лицо не разглядеть, определить сигнатуру не получается, но я точно знаю, кто это, и меня охватывает страх. Война вернется, на Родной мир обрушится идеальный шторм и не оставит от него камня на камне. Воин с двумя клинками, наследник двух могущественных рас, одержит победу, и его плащ темным знаменем будет развеваться над руинами Галлифрея. Это вписано в Паутину Времени, вплетено в ее нити, это невозможно переписать. Пока они целы, этого не избежать, и вся мощь Матрицы в этом мне не поможет. Если бы Лорд-президент Рассилон получил свою Ведьму, с этим можно было бы поспорить, но Бдительные так и не завершили проект.
Значит, остается один-единственный выход. Путь тайный и окольный, темный и рискованный, но я, как и прежде, готов на все - я даже здесь стою на страже Галлифрея. Я сделаю то, что должен сделать во имя будущего нашего Родного мира, и не важно, что мне придется при этом нарушить или сломать. В конце концов, то, что я сломаю, принесло Родине больше вреда, чем пользы, так что моя совесть чиста. Я должен выполнить эту миссию, хоть мне ее и не поручали.
Я устанавливаю точку выхода. Мне пора.
Предкраевая область, планета Ведьм
Снег шел всю ночь - мелкий, колючий, как абразивный порошок. Штормовой ветер с унылым воем гнал его по пустым улицам древнего города, жалобно ныл, разбивая заряд за зарядом об шестигранную призму Веретена. Низкие тучи цеплялись за ее острую вершину, рвались в клочья и мчались дальше спутанными комками. Их вязкую завесу порывы ветра прорвали только под утро. В редких просветах показалось бледнеющее небо, холодные отблески восхода и бездонная тьма трещины Края. Ветер злобно свистнул последний раз, подняв снежную пыль. Облачный покров расползся на сизые лоскуты. И тогда грянул гром.
Малышку ТАРДИС тряхнуло, мигнуло потолочное освещение. Работавшего за главным монитором Хелле швырнуло на решетчатый пол подиума консоли. Он вскочил, потер ушибленный затылок, подбежал к дверям и осторожно выглянул наружу.
Прямо у него над головой, густую синеву расколола огненная трещина, как будто камень ударил в стекло, и начала удлиняться на глазах. Пламенная дорожка потянулась к краю черного клина разлома в Вихрь, посыпались искры, а затем черное и огненное соприкоснулись. Граница разлома мелко завибрировала, полыхнула багровым - и вдруг пришла в движение. Медленно-медленно, почти незаметно даже для зрения Хелле разлом в небесах начал раскрываться. За спиной в консольной Малышки ударил Набат Обители, остро отдаваясь в сердцах.
- Вот так дыра, разрази ее Время, - Хелле поморщился и повернулся к консоли. - Если ее не закрыть, мы вывалимся за Край! Малышка, ты готова прыгнуть?
«Еще нет, мой пилот, - отозвалась она по симбиосвязи. - Двигатели и схема дематериализации были серьезно повреждены в результате вмешательства Раката. При такой скорости расширения разлома я не успею достичь полетной готовности до начала разрушения планеты».
- Проклятье! - Хелле чуть не треснул кулаком по консоли, но задержал руку на полпути. - Прости, Малышка, зря я так, но мне страшно, провалиться мне в Ккабу! Должен же быть какой-то выход…
Быстрым дерганым шагом он прошелся вокруг консоли и замер перед главным монитором, глубоко задумавшись.
- Так, Малышка, - наконец не без труда выговорил он, - отправь сообщение Шторм и Доктору, их надо предупредить. Я побежал - может, эта древняя машинерия на что-то сгодится. Эх!..
Он резко выдохнул и выскочил наружу. Покосился на огненную трещину и расколотое в зените небо, снова вздохнул и заторопился через площадь к приземистому дисковидному зданию, по окружности которого вздымались острые шпили девяти тонких, как иглы, башен. Двустворчатые входные двери были распахнуты настежь. Двое Ведьм, кутаясь в плащи, с мрачно-сосредоточенным видом вглядывались в точку за спиной Хелле. Тот нервно обернулся:
- Что такое?
За его спиной разворачивало фиолетово-зеленые знамена невиданное полярное сияние. Оно сияло все ярче, наперекор восходу, и разгорающаяся заря не могла ему противостоять.
- Плохо дело, - буркнула Ведьма, стоявшая слева, и поплотнее натянула капюшон плаща. - Ионизация атмосферы нарастает.
- Космическое излучение, - кивнула вторая. - Звездный ветер от разлома сметет планетарный магнитный щит быстрее, чем планета приблизится к Краю на критическое расстояние…