— Я сейчас пойду спать, а ты посиди здесь одна, и хорошенько подумай! И если уж так захочешь, то можешь повеситься, я не буду тебе больше мешать! Но перед тем, как это сделать, хоть раз сделай в своей жизни хоть что-нибудь хорошее! Хоть раз сделай что-нибудь не для себя, а для других, чтобы тебя запомнили не как предательницу и слюнтяйку, но как верного и преданного друга! Это тебе на прощанье мой «волшебный» совет! — улыбнулась девушке Тинкербелл. — И надеюсь, он тебе поможет!
Уже уходя, юная фея все же на последок оглянулась, выхватывая из темноты одиноко сидящую фигурку. Звуки неподвижно сидела, обхватив руками колени, и уткнувшись в них головой, и Тинкербелл, мысленно нежно погладив её по волосам, только и оставалось, что надеется, чтобы эта девушка все-таки сделала правильный выбор…
Весь день, работая в поле, Здоровяк не находил себе места от мучившего его волнения. Еще с утра Кроха жаловалась на ноющую боль в животе, а на обеде её вдруг внезапно скрутило, и она со стоном присела на землю, белыми от боли глазами смотря на подбежавших к ней рабов.
— Кроха, с тобою всё в порядке?! — Здоровяк одним из первых подбежал к стонущей девушке, с волнением обнимая её за плечи. — Что случилось?! Тебе плохо?!
— Да что тут непонятного-то? — с видом знатока скрестив на груди руки, изрекла одна из рабынь, показывая пальцем на мокрые пятна, появившееся на платье девчонки. — Рожает она у тебя, вот что! В сарай её нужно отнести, пока не начались настоящие схватки!
— Так чего же мы тогда стоим?! — закричал Здоровяк, подхватывая Кроху на руки и с возрастающим страхом глядя на её побледневшее лицо. — Скорее туда! Помогите же нам, прошу вас, я один не справлюсь!
— Не волнуйся, силач, все будет хорошо! — тепло улыбнулась та же женщина. — Поможем! Ты главное, донеси её до сарая, а там уж мы о ней позаботимся!
— Да, конечно! — парень, с осторожностью держа девушку на руках, с нежностью проговорил: — Всё будет хорошо, любимая! Ты только потерпи немного, и помни, я всегда с тобою!
— Я об этом никогда и не забывала! — Кроха слабо улыбнулась, ласково погладив Здоровяка по щеке. — Ты же у меня один такой на свете!
— Что здесь происходит, черт возьми?! — внезапно раздался рядом чей-то полный злобы окрик, и все с ужасом обернулись на такой знакомый до боли голос хозяина плантации. Огромный гоблин, одетый в рубашку с жилеткой и свободные черные панталоны, заправленные в высокие сапоги, медленно подошел к замершей в страхе толпе рабов, недвусмысленно поигрывая в руке сделанной из прочной кожи плёткой.
— Почему не работаете, жалкие твари?! Вы все давно должны уже быть в поле и собирать ягоды, так какого дьявола вы все ещё торчите здесь?! — Кларус, хозяин плантации, с искаженным от ярости лицом обвел съежившихся рабов тяжелым взглядом.
— Простите нас, господин! — Здоровяк, обнимая руками притихшую Кроху, умоляюще посмотрел на взбешенного плантатора. — Никто ни в чем не виноват, просто у моей девушки начались роды, остальные рабы просто хотели нам помочь! Прошу вас, позвольте только мне донести её до сарая и оставить там! Она всё равно не сможет сегодня работать, так умоляю вас, дайте ей спокойно родить!
— Гммм… Вот как, рожает, значит, говоришь… — Кларус заинтересованно посмотрел на большой живот Крохи и неожиданно криво ухмыльнулся. — Рожает, это хорошо! Мне новый раб никогда не помешает, особенно такой, за которого не надо платить! Ладно! Так уж и быть, дам твоей девчонке отдых! На два дня полностью освобождаю её от работ на плантации! Пусть родит мне здорового раба! Ну, а что касается остальных, живо все на работу, лентяи!!! — внезапно взревел гоблин, оглушительно хлопнув в воздухе плеткой. — Всех, кто не выполнит сегодня дневную норму, накажу лично сам! Всё, бегом, живо!!!
Дважды испуганной толпе повторять не пришлось, и весь двор мигом опустел, оставив на нём лишь двоих молодых троллей.
— Тебя это тоже касается, Ромео! — буркнул Кларус, засовывая плеть за широкий ремень, опоясывающий его талию. — Отнесешь девку в сарай и бегом на поле, пока я не передумал! Слышал меня?
— Да, господин! — побледнев, торопливо поклонился Здоровяк. — Я понял!
Стремглав добежав до сарая и осторожно опустив Кроху на мягкое сено, юноша напоследок ободряюще сжал тонкую руку девушки.
— Ты только верь в себя! — прошептал он, с нежностью глядя в её большие глаза. — У тебя всё получится, главное помни, я всегда, всегда буду с тобою!
— Я знаю! — через силу улыбнулась Кроха, и, потянувшись губами к парню, поцеловала его. — Ну, всё! Иди же, иди скорее! За меня не волнуйся, я справлюсь, всё будет хорошо!
Когда парень ушел, девушка, уже предчувствуя начинающиеся схватки, лишь закрыла глаза, сжав зубы и приготовившись к наступающей неизбежной боли…
Уже к вечеру, Здоровяк, словно синяя комета обогнав всех устало плетущихся с плантации рабов, первым распахнул деревянную дверь сарая и, замерев на пороге, со счастливой улыбкой обессилено привалился к дверному проему. Кроха сидела, нежно придерживая рукою головку новорождённого малыша и кормя его грудью. Завидев юношу, девушка подняла на него сияющие любовью глаза.
— Мальчик! — улыбнулась она. — Прямо как ты и хотел! Ты только посмотри, какой же он красивый! Весь в тебя!
Здоровяк тихо подошел и, сев рядом, увлажнившимися глазами заглянул в личико маленького тролля. Затем нагнулся и поцеловал сначала Кроху, а потом малыша. Когда он снова поднял голову, по его щекам, оставляя на них влажные дорожки, медленно текли слезы.
— Нет! — покачав головою, прошептал парень, гладя рукою голубые волосы девчонки. — Он больше похож на тебя! Красивее ребенка я еще не видел! И теперь, этот ребенок наш! Наш с тобою! Как же я тебя люблю! Ты сделала меня самым счастливым троллем на свете!
— А я тебя! — тихо ответила Кроха, с нежностью смотря в лицо юноши. — И помнишь, мы с тобою спорили, как нам назвать ребенка? — улыбнулась она.
— Конечно! — засмеялся Здоровяк. — Ты уже придумала, как назвать сына?
— Да! — девушка, ласково баюкая засыпающего малыша, тоже негромко засмеялась. — Назовем его Тревор!
— Тревор? — молодой тролль не смог сдержать своего удивления. — Но, ты же не хотела называть ребенка не троллиным именем?!
— А теперь хочу! — спокойно ответила Кроха. — Ты же не против, любимый?
— Нет! — Здоровяк, с улыбкой обняв девушку, поцеловал её в губы. — Совсем не против! Мне очень нравится это имя!
— Здоровяк… — тут Кроха внезапно помрачнела и, прижавшись к парню, с тихим отчаяньем проговорила: — Я вот всё думаю… Неужели наш сын тоже станет рабом на этой проклятой плантации… Я не хочу… Не хочу этого!
— Нет, не станет! — сжав кулаки, с мрачной решимостью ответил тот. — Я обещаю тебе, нет, клянусь! Прямо здесь и сейчас! Чтобы ни случилось со мною, как бы ни повернулась ко мне судьба, я вытащу вас отсюда! Вытащу, даже если ради этого мне придется умереть! Мой сын будет свободным, будет, несмотря ни на что! Это я тебе обещаю!
Комментарий к Часть 37 Простите за долгое отсутствие!
====== Глава-38 ======
Когда дверь за девушками закрылась, Тихоня оказалась в довольно большом и просторном зале, ярко освещенном несколькими висящими под потолком изящными абажурными люстрами. Первое, что сразу же бросалось в глаза, было множество маленьких двухместных диванчиков, в изобилии стоящих вдоль стен и обитых в вызывающий алый цвет тканью. Также в зале стояло несколько небольших столиков, на каждом из которых лежало по большому цветастому журналу. Тихоня с немалой доли смущения заметила, что на цветной обложке почему-то были изображены одни только девушки с минимальным «набором» надетой на них одежды. А точнее, с практически полным её отсутствием, если не считать несколько полосок кружевной ткани, прикрывающих «пикантные» места и длинных сетчатых чулок, облегающие всю ногу до бедра.
Но самым интересным и запоминающимся элементов в зале были две длинные витиеватые лестницы с узорчатыми широкими перилами, плавно поднимающиеся из его центра, и по всей видимости, ведущие на второй этаж. Такого странного расположения бергенка никогда еще не видела, и, заметив её удивленный взгляд, гномунья лишь загадочно усмехнулась.
— Там, вверху, находятся жилые помещения! — с широкой улыбкой на круглом лице объяснила она девушке. — Множество комнат, в которых мы все живем, ну, и… Работаем… — при этих словах Гертруда почему-то невесело усмехнулась. — Но тебе об этом совсем не обязательно знать! — тут же пояснила она. — На-ка, вот, сядь, отдохни, пока дождь не закончился! — гномунья пододвинула к Тихоне один из диванчиков, на который та тут же в изнеможении села.