Ненавижу ведьму.
А время шло. Судя по отсутствию дурацких магических проявлений, ведьма спала. Но это не значило, что она не может взять и проснуться, хотя бы в тот же туалет. И что ей тогда взбредёт в голову? Одной ей известно. Рисковать никто не хотел.
– Значит, и я могу создавать что-либо? – задала интересующий вопрос, когда настало время прощаться, и спина Змея ласково приняла меня в качестве наездницы.
– Превращать фантазии в реальность могут только жители сказки, – ответила Рита, и я расстроилась. Потому что уже вовсю включила воображение, представляя красочные способы пытки для ведьмы, вроде клацающей челюсти гигантского размера, гоняющейся за ней повсюду или тучи-преследовательницы. Но не из капель. Из скунсов. И пусть они расточают свой аромат ей на голову, а она страдает в очередной попытке отмыться.
Даже не думала, что я такая злая. Но, мама из Инстаграма, этой ведьме и правда смерти мало!
Рита старалась не грустить, попрощалась со Змеёшей, напомнив, что три головы не главное – оказывается, у него был комплекс по этому поводу – пожелала мне удачи и разлетелась брызгами. Секунда, две, и брызги заискрились радугой. Горыныч пояснил, что Рита тут так давно, что уже почти волшебница. Тяжко вздохнул, вспомнив, как именно долго и воспарил в небо, не забыв включить волшебный фонарик – Змеёша темноты боялся. Предупредил, я могу регулировать полётом, стоит лишь об этом сообщить. Не хотелось пользоваться его добротой, но страх высоты никуда не делся, а покинувшие силы свыше будто выжали мои собственные. Так что путь обратно вышел значительно длиннее, а Змеёше, которого я теперь совсем не хотела называть Змефальцем, пришлось обойтись без малейших выкрутасов. Хотя ему хотелось, он-то сил набрался. Я чувствовала это. И видела, когда Змеёша поворачивался, чтобы рассказать чего-нибудь ещё о семье.
Скучал он по братьям. По иным временам, когда они дружили. Издёвки с их стороны шли не от малого ума или злобности – от ведьмы.
Точно опущу ей кучу скунсов на голову… Вот злючка!
– После этого пророчества всё и началось, – вздыхал Змеёша. – Они и раньше надо мной подтрунивали. Из-за имени. Видите ли, Змеёша звучит по-детски.
Я промолчала. Звучало и правда забавно. А ещё мило.
– Но это было взаимно. Маша. – Внезапно вернулся Змей к прежней манере, и я не удержалась, спросив:
– Моё имя ты отдельным словом выделяешь, с какой целью?
– Без цели. Это ведьма. Маша. А не я, – в голосе по-прежнему девчачьем и писклявом прозвучала обида.
Я встрепенулась:
– Так она что, проснулась?!
Перед глазами живо предстала следующая картина.
Летим мы летим и вдруг поменялись местами: Змей сидит на мне и подгоняет. Он же не я – скорость любит. А потом бац! И я врезаюсь в дерево, с грохотом обрушиваясь на землю, которая с удовольствием поглощает меня. Причмокивая. Ведь тупица ведьма решила отомстить за битву с Горынычем. А фантазия у неё не для слабонервных. Но Змеёша остудил мой страх:
– Нет. Если бы она проснулась, мы бы вряд ли летели. Во сне вспомнила, или я ей приснился. Маша. Скоро пройдёт.
– Тебе такое знакомо?
– Однажды я прилетел ночью к красавице, то есть к Рите, – поспешно исправился Змей.
– Да ладно, – перебила я и махнула рукой, но тут же ухватилась за шкуру. Летели мы не так высоко и не так быстро, но падать всё равно как-то не хотелось. – Не смущайся. Про вас всё понятно.
Змеёша покраснел. Мне даже показалось, он воспламенился, потому как пятой точке стало подозрительно тепло. И действительно, из ноздрей повалил пар, а Змей полностью стал красным.
Я поспешно сменила тему – не хотела ставить Змеёшу в ещё более неловкую ситуацию:
– Так что там с братьями?
– Одного из них Пыхалкин зовут, а самого младшего из нас Пыхучка. Думаю, несложно догадаться, как я его дразню. Маша.
Я улыбнулась. У меня в классе был мальчик с фамилией Воючкин, с ударением на «О», а дразнили его Вонючкиным. Так что да, я понимаю.
Змеёша продолжил:
– Но мы же без злости, в шутку. А как ведьма стала наш мир переделывать, так столько злобы в семье появилось. Братьев будто подменили. Несчастные мама с папой, наверно, бы не пережили того, что сейчас творится.
Я с радостью заметила: речь Змея стала приходить в норму и осторожно спросила про его родителей.
– Папа умер от аллергии.
Я вспомнила того самого Змея с трусливой с царевной обманщицей, но не успела уточнить.