Выставив вперёд ладони, стреляющие не слабее щупалец, я отбивала удары белой магией и пятилась, пятилась. Пока нога не почувствовала пропасть.
Удержалась от падения чудом. И магией свыше. Во время выстрела, притягивающей к земле.
– Многие падают с обрыва! – радостно возвестила ворона. – И тебе тоже конец! – она закаркала, засмеялась и велела чудовищу. – Скинь её! Сейчас же скинь!
Теперь я понимала, как погибла королева, побежавшая не в ту сторону: с такой магией любая сторона окажется не той.
– Щупальца свои держи поближе! Поближе! Не промахнись, как раньше! – наставляла ворона, превратившаяся в саму себя – ведьму сказочной красоты.
Я с грустью перевела взгляд на растворяющихся братьев: в них попала чёрная магия. И кто теперь превратит мою душу в прекрасный цветок?
Выхода не было. Впереди смертельные щупальца, позади обрыв и бушующее море. По бокам, кстати, тоже. Чудище расстаралось, пока вело обстрел, и теперь я стояла на крохотном пятачке – ни шага в сторону. Даже белая магия теперь не нужна – ею не за что хвататься.
Похоже, это конец.
В нормальной сказке сейчас прилетел бы Змеёша и спас. Или из какого-нибудь портала появилась Яга. Лес Лесович оживил природу. Очнулся бы принц, приволок с собой придворных волшебников, рыцарей. Мои силы заискрились, помноженные на его или ещё какие-нибудь. А ведьма, плача и страдая, чудесным образом бы лопнула, не выдержав счастливого финала.
Только эта сказка была ненормальной.
Щупальца тянулись. Они были уже близко. Их вонь заполняла ноздри, сводя с ума. В принципе, чудовищу и делать ничего не надо, ещё чуть-чуть, и я свалюсь и в обморок, и с обрыва.
Отчаянно выставила руки вперёд, надеясь на то самое чудо. Но чуда не случилось. Последняя попытка отбиться магией ни к чему не привела. Я видела, как чёрный сгусток летит, неся смерть, и ничего не могла с этим поделать.
И снова перед глазами жизнь не пронеслась – почему-то закружились строки детских книжек. Бабушка перед сном мне всегда читала, а когда, уехав из родного дома, я начинала грустить, то читала себе сама. Это были те же детские книжки. Сказки. Потому что в сказках герои всегда оказываются удачливыми. Даже, если на первых страницах в них дремлет сила, на последних она пробуждается. И речь там не о силе свыше, вроде данной угощениями Яги Виевны. Речь о силе настоящей – силе добра, любви, всепрощения.
Ведьма закрыла глаза. Она кружилась в воздухе и улыбалась. Предвкушала победу.
Глядя на неё, на чудовище, озираясь по сторонам в поисках спасения… готовясь к худшему, я вспомнила основные три закона любой сказки. Во-первых, герой всегда храбрый. Во-вторых, добро побеждает зло. И в-третьих, история заканчивается свадьбой.
А я же, мама из Инстаграма, в какой-никакой, но сказке! Так почему же здесь другие законы?!
– Верь, – послышался вдруг знакомый детский голос. Дрожа от страха, сдерживая слёзы отчаяния, я осознала, что он исходит из моего собственного сердца. Девочка, живущая где-то глубоко внутри, до сих пор верила, что добро способно победить зло. Без всякого чуда. Просто потому, что добро сильнее.
Я открыла глаза, пригнувшись. Первый сгусток магии пролетел мимо, задев голову. Мои волосы, так любимые Анькой, посыпались, исчезая.
Второго выстрела я ждать не стала. Резко поднялась и прыгнула, расправив руки, будто крылья.
Чёрная магия ранила бедро, впилась в бок, полоснула по щеке. Дрожащими руками я схватилась за скользкое щупальце, неимоверным усилием вцепилась ногтями, подтянулась, царапая чудище, перекинула исчезающую ногу, сев сверху, и направила чёрную магию в сторону.
Ведьма ничего не видела и не подозревала. Уверенная в исходе, она продолжала танцевать. Кружась, задела собственное оружие, взвизгнула, скорчилась от боли. Её ступни начали исчезать, и она заверещала:
– Нет-нет-нет! Так нельзя! Не положено! Ну я же ведьма! Я же самая сильная!
Её губы поспешно читали заклинание.
Ступни превращались в ласты.
Раздосадованная, виня всех на свете и меня в том числе за свою необразованность, она направила другие щупальца в бой.
Я снова прыгнула. Упала на нижнее, едва не соскользнула. Впившись ногтями, и, слыша рёв боли, повернула щупальце на ведьму.
– Ненавижу! – заорала та, чудом увернувшись.