И вот с Филиппом у них неожиданно все так быстро закрутилось, что Николай Петрович и опомниться не успел, как они стали жить вместе, в квартире Аллочки. Причем Аллочка попросила папу устроить Филиппа к себе в НИИ, ей не нравилось, что он устраивался на фармацевтическое предприятие, она посчитала, что по профилю деятельности Филиппу подходит институт, в котором работает ее отец. Николай Петрович, конечно, выполнил просьбу дочери, взял ее избранника к себе в лабораторию. Казалось бы, все хорошо, можно устраивать свадьбу, наконец-то, воля жены будет исполнена, но Николая Петровича ждало горькое разочарование. Ни Аллочка, ни Филипп не собирались оформлять отношения, их вполне устраивал гражданский брак. Все попытки Николая Петровича разбивались о полное непонимание, зачем вся эта кутерьма, мол, нам и так хорошо. Так Аллочка и Филипп прожили вместе, где-то около трех лет, недавно дочери исполнилось тридцать лет.
Договорились, что день рождения отметят в узком семейном кругу, только Николай Петрович и дочь с Филиппом в квартире Аллочки. С коллегами по работе и близкими подругами Аллочка условилась отметить юбилей на следующий день в ресторане. Николай Петрович приехал к дочери с огромным букетом и пухлым конвертом. Было очень тепло и уютно, Аллочка сердечно благодарила папу, за все, что он для нее делает, говорила, что он ей – не только папа, но и мама. Николай Петрович очень растрогался, ему было очень приятно, что дочь ценит его усилия. Было много вкусной еды, мужчины и не заметили, как вдвоем выпили почти полную бутылку коньяка, Николай Петрович, вроде уже и смирившийся с таким положением вещей, вдруг опять вспомнил, что дочь так и не вступила в законный брак. Он начал пенять Филиппу, говорить, что покойная жена не одобрила бы гражданский брак. Аллочки в этот момент не было в гостиной, она вышла в другую комнату – ей звонила подруга, поздравляла ее с днем рождения. Филипп неожиданно вдруг сделал такое предложение Николаю Петровичу:
– Уважаемый, Николай Петрович! Ну, посудите, сами, я – простой научный работник, и считаю, что я – не ровня вашей дочери, она уже давно защитила кандидатскую диссертацию. Вот, если бы я тоже смог защитить диссертацию, то тогда бы я официально сделал Аллочке предложение, и мы бы заключили законный брак.
Николай Петрович от неожиданности растерялся, ему и в голову не могло прийти, что Филиппа останавливает такая, как ему казалось, ерунда. Учитывая, что Николай Петрович выпил приличное количество коньяка, он был очень красноречив и напорист, пытаясь убедить Филиппа, что для Аллочки наличие кандидатской степени вовсе ничего не значит. Но будущий зять стоял на своем, доказывая, что для него статус очень важен.
– Филипп, но ведь тогда тебе надо взять серьезную тему, потом долго работать над ней, здесь быстро не получится. Мне-то вообще казалось, что у тебя нет склонности к научной деятельности, за три года работы в нашей лаборатории ты же фактически ничем не занимался, а я на это закрывал глаза (выпитый коньяк помогал Николай Петровичу быть откровенным).
Но эти доводы вовсе не смутили Филиппа, он выслушал их с усмешкой и сказал:
– У меня другое предложение. Вы же сами только что сокрушались, что вам спустили сверху директиву – сократить штат лаборатории. Так увольте в числе прочих Лику Журавлеву, а я воспользуюсь ее результатами. Она смогла нейтрализовать белок этого нового, не изученного еще вируса, помните, она докладывала на семинаре. Тогда над ней еще все посмеялись, что она замахнулась на такую задачу, над которой бьются серьезные ученые. Так вот, я зря время не терял, следил за ней, и точно могу сказать, что она провела лабораторные исследования и доказала, что ее теория подтвердилась. Прикиньте, это просто открытие, этого хватило бы даже на докторскую диссертацию, но я буду скромным, мне хватит и кандидатской.
Николай Петрович от такой наглости Филиппа начал трезветь.
– Но, Филипп, это же нечестно, как я уволю такую талантливую девочку, да еще и позволю тебе воспользоваться результатами ее работы. Это попахивает преступлением, это же плагиат в чистом виде. Да, и вообще, я не понимаю, как ты сможешь разобраться в том, что она сделала.