– Ничего, не волнуйся, Аллочка, сейчас выпью таблетку, похоже, и правда, поднялось еще больше мое повышенное давление. Будь добра, принеси мне стакан воды, чтобы запить таблетку, прямо сюда в прихожую.
Николай Петрович грузно опустился на банкетку, он чувствовал, как наливаются ноги, начала кружиться голова. Он принял сразу две таблетки от давления, жадно выпив полный стакан воды. Из комнаты донесся веселый голос Филиппа:
– Николай Петрович, где же вы, я вас жду в гостиной.
Николай Петрович с трудом поднялся и шаркающей походкой направился в комнату.
– Аллочка, ты пока похлопочи в кухне, приготовь ужин, а нам с Филиппом надо переговорить по рабочим делам, тебе это будет неинтересно.
Алла послушно оставила мужчин одних. Сейчас, видя состояние отца, ей не хотелось ему возражать. Когда дверь за ней закрылась, Николай Петрович с ходу недовольно обратился к Филиппу:
– Ну с, молодой человек, как вы мне объясните, что два дня, после того как я уволил Журавлеву, я бегаю за вами, и не могу застать вас на рабочем месте. Куда ты, Филипп запропастился, надеюсь ты заполучил бумаги Лики, почему ты мне ничего не сообщил? Я вынужден был тебе звонить по телефону и договариваться о встрече здесь, в квартире дочери. Как ты не понимаешь, что Аллочка не должна ничего знать о нашем договоре.
– Николай Петрович, мне не удалось раздобыть материалы Журавлевой, она все забрала с собой – сокрушенно произнес Филипп.
Николай Петрович опять от волнения перешел на «вы»:
–Выходит, то, из-за чего я уволил Журавлеву, можно сказать, совершил должностное преступление, оказалось напрасным. Вы не удосужились выполнить свою часть договора, не смогли получить ее бумаги. Вы же сами убеждали меня, что самое главное – уволить ее, а завладеть ее работой вы сможете без труда, мол, она сама вам все оставит. Я, как последний дурак, вляпался в сомнительную авантюру, уволил талантливую девочку – и все – напрасно. Вам даже в голову не пришло, что надо подстраховаться, можно было, например, сфотографировать ее записи, не полагаясь на то, что она все бросит. Вы возомнили себя «инженером человеческих душ», решили, что вы заранее знаете, как Журавлева поведет себя, когда ее уволят.
– Николай Петрович, ну, не сердитесь, я и сам в шоке. Лика действительно повела себя не так, как я предполагал. Я же вам говорил, что она, уходя, не возьмет с собой даже своих личных вещей, так и получилось, она оставила на работе даже запасные ключи от своей квартиры. Единственное, что она прихватила, так это только свои труды (и по теории, и по экспериментам). Видно, девочка не так проста, как я о ней думал. И, скорее всего, она почувствовала ценность своего открытия. Дело в том, что в стационарном компьютере, она не оставила никаких следов, там нет ни ее доклада, который она делала на семинаре, и вообще она не оставила никаких записей по этой проблеме. Значит, все хранится в ее ноутбуке, который она тоже забрала. Папку с ее записями, которая всегда небрежно лежала на ее рабочем столе, Журавлева тоже прихватила.
– Господи, Филипп, ну зачем ты меня втянул в такую грязную историю. Теперь я до конца своих дней буду мучиться, мне уже вовсе и не хочется, чтобы моя дочь выходила за тебя замуж, я не хочу никаких внуков. А ты, я вижу, и не сильно расстроился, у тебя прекрасное настроение, ты же не совершал преступления, ты вышел чистеньким из этой ситуации.
– Напрасно, Николай Петрович, вы думаете, что я не переживаю, и ничего не предпринимал, чтобы исправить ситуацию. Вы даже не представляете, где я пропадал эти два дня, когда вы меня искали. Если хотите знать, я, как, вор – домушник, пробрался в квартиру Лики, воспользовавшись ключами, которые она оставила на работе (еще на всякий случай я сделал дубликат ключей). Выследив, когда она уедет по своим делам, я вошел в ее квартиру, осмотрел буквально все – ни ноутбука, ни бумаг мне не удалось обнаружить (ее ключи я бросил в сумку Лики, она – такая растеряша, наверняка, подумает, что сама взяла их). И это еще не все, так как первый раз я очень спешил, не зная надолго ли Лика уехала из дома, я решил еще раз более внимательно осмотреть квартиру. На следующий день опять убедился, что она уехала, открыл дверь дубликатом ключей и еще раз более тщательно проверил, вдруг я первый раз не заметил то, что искал. Но к несчастью, опять поиски оказались безуспешными. Правда, в коридоре на комоде валялась долговая расписка, которая меня очень удивила. Дело в том, что Журавлева, как значилось в расписке, давала в долг миллион, да еще под проценты. Странно, ведь правда?
– Филипп, ты что-то не в свои дела лезешь. Какое значение для нас имеет, кому и под какие проценты дает в долг Журавлева? К нашему делу это уж точно не имеет никакого отношения.