Лика добилась, чтобы Вову перевели в платную палату со всеми удобствами, в которой она проводила с ним почти целый день, уходя только на ночь домой. Недавно к Вове приходила следователь, задавала, интересующие ее вопросы. Она рассказала, что показания Вовы подтвердили, что версия следствия верна, теперь дело будет закрыто, точно известно, кто стрелял. Вкратце ввела их в курс дела. Лику очень удивило, что опять каким-то образом замешана бывшая жена Вовы, хотя следователь Кира Сергеевна объяснила, что Романова не причастна к этому преступлению. Но тут же добавила, что ее вину можно рассматривать только на морально-психологическом уровне. Потому что она пожаловалась брату на бывшего мужа, но это высшая материя, точно, не для уголовного розыска. И убивать потерпевшего у убийцы тоже не было никакого личного мотива, только злость и досада, что собственная жизнь не удалась. Кстати, убийца в тот же день, когда произвел выстрел на свадьбе, покончил с собой.
Кира Сергеевна перед уходом сказала, что очень рада такому быстрому выздоровлению, потому что, на ее практике это – первый случай, при таком ранении. На что Вова зачем-то и здесь ввернул, что его лечит любовь жены. Он последнее время твердил об этом и Лике, и врачам, и нетерпеливо подгонял врачей поскорее выписать его из больницы. Он говорил Лике, что мечтает проводить с ней ночи, и чувствует себя вполне готовым к этому.
Лику же по мере приближения дня выписки все больше начинали мучить сомнения, может ли она подвергать жизнь любимого опасности рядом с собой. И несмотря на то, что она сама с трудом представляла, как она сможет жить без Вовы, в ней крепла уверенность, что она просто обязана сохранить ему жизнь, а это возможно только, если ее не будет рядом. Она уже настолько срослась с Вовой, они уже представляли единое целое, так что отрывать придется с кровью, лишая себя половины. Лика понимала, что без Вовы для нее жизнь теряет всякий смысл, но ради спасения любимого она была готова на все. У Лики уже созрел план, как осуществить побег от своей любви, о котором Вова ничего не должен знать, иначе он просто не отпустит ее.
Лика решила, что исчезнет в день выписки Вовы из больницы. Долго думала, какой же найти предлог, что не сможет сама забрать его из больницы, но тут сам Вова, не зная того, подкинул ей идею. Лика последнее время очень плохо выглядела, да и чувствовала себя неважно – по утрам ее охватывала слабость, подташнивало, совсем пропал аппетит. Она считала, что проблемы со здоровьем из-за того, что ей трудно дается решение расстаться с Вовой. Однако, муж настойчиво требовал, чтобы Лика срочно записалась к врачу, провела полное обследование. Вове казалось, что здоровье Лики подорвали события, произошедшие с ним, и ей немедленно надо заняться лечением. Сначала Лика отмахивалась, говорила, что с врачами раньше она встречалась только на плановых медосмотрах, но потом решила воспользоваться этим предлогом.
Она объявила Вове, что записалась к очень хорошему специалисту (говорят, что просто «светило медицины», поэтому к нему так сложно попасть) и, как назло, дата приема попадает на день выписки мужа из больницы. Лика, которая терпеть не могла лжи, врала, как «сивый мерин», но успокаивала себя тем, что это – ложь во спасение. Вова, конечно, обрадовался, сказал, что здоровье жены это – приоритет, а с выпиской не надо делать проблемы. Мишка с удовольствием заберет друга больницы, отвезет домой, и там уже счастливый поздоровевший муж будет ждать Лику с хорошими новостями после ее осмотра «светилом медицины». Лика с вечера перед выпиской привезла Вове одежду и ключи от дома. Она долго сидела в палате мужа, хотя был уже поздний вечер, все никак не решаясь ехать домой. Когда Вова заметил, что Лика плачет, он подумал, что это – слезы счастья оттого, что, наконец, все кончилось, и завтра опять они будут вместе.