Долго странствовал Садко по белу свету, прославляя град Великий Новгород. И вот спустя двенадцать лет возвращается он на родину. Неожиданно корабль его остановился посреди моря, задержанный неведомой силой (пятая картина). Догадывается Садко, что зовет его к себе Волхова, и принимает он решение спуститься на дно морское. Музыка оркестрового интермеццо, связывающего пятую и шестую картины, изображает чудесное погружение Садко в пучину морскую. Подобно морским струям, пробегает от одного инструмента к другому короткий мотив, основанный на характерном чередовании тонов и полутонов. Тончайшая оркестровая звукопись (издалека доносящийся "шелест" тарелок, мерцающие трели духовых) создает ощущение особой таинственности происходящего.
Шестая картина переносит нас в подводное царство:
Вновь, как и во второй сказочно-фантастической картине оперы, для обрисовки подводного мира в шестой картине композитор широко применяет выразительные возможности оркестрового письма, необычные, завораживающие гармонические и мелодические соотношения. Из глубины басов медленно поднимается величественная тема Морского царя — владыки подводного царства. Она построена на типичном для волшебных эпизодов оперы сопоставлении-чередовании движения мелодии по тонам и полутонам (здесь опять Римский-Корсаков вводит фрагменты гаммы тон-полутон).
Грозно встречает царь гостя, не доволен он, что Садко много лет не платил ему дани-пошлины. Стараясь смягчить гнев отца, просит Волхова Садко спеть и сыграть на гуслях звончатых. И еще одной гранью поворачивается образ главного героя в этой сцене. Садко предстает здесь не только как молодец удалый, богатырь былинный, а и натура поэтическая, восторженно поклоняющаяся Природе. Его раздольная величальная песня "Синее море грозно, широко” с активным припевом-славлением, звучащая на фоне струнных и арфы, ассоциирующихся с перебором гуслей, воспринимается как гимн водной стихии. Покоряет гусляр своей игрой Морского царя, которому полюбился добрый молодец. Решил царь выдать свою младшую дочь — прекрасную Волхову за новгородского гусляра:
Торжественным шествием чуд морских, светловодных речек — старших дочерей Морского царя, ручейков — внучат малых, девиц-русалок, рыб сереброчешуйчатых и золотоперых открывается свадебный пир. В развернутой вокально-симфонической сюите причудливо сплетаются темы, характеризующие мир фантастики (это оригинальные по своему гармоническому и оркестровому колориту инструментального плана темы речек и ручейков, рыбок — золото перо), и темы, связанные с миром реальным. Интонациями, близкими народным песням, пронизаны свадебная песня, исполняемая во время обряда венчания Садко и Волховы, и наигрыш Садко, который завершает всю композицию. Поразительная разработка лаконичного плясового мотива, постепенно разрастающегося в масштабное вокально-симфоническое полотно, словно демонстрирует необыкновенный дар певца-гусляра. Поначалу наигрыш доносится как бы издалека, звучит легко и призрачно, но в ряде многократных вариантов повторений крепнет, набирает силу, становится все более зажигательным, искрометным, увлекая в хоровод подводный мир. Разбушевалась стихия морская, гибнут в разыгравшихся волнах корабли. В разгар урагана, поднятого пляской, появляется Видение — Старчище могуч богатырь, палицей свинцовой выбивает он из рук Садко гусли, прекращает пляску и произносит грозный приговор: