Было часа четыре дня и уже немного вечерело, когда он решительно поднялся, скоро оделся, и вышел из дому с бесповоротным намерением сегодня же разыскать неуловимого незнакомца из сквера и наконец поговорить с ним обо всех событиях последних суток. Николаша теперь почему–то не сомневался, что тот поможет. Почему вконец запутавшийся парень так доверился — виденному раз в жизни, в сущности, какому–то подозрительному типу, живущему, как теперь было известно, чуть ли не на чердаке, — ему, а не двум, только что покинувшим его посетителям — также раз в жизни виденным — но — сейчас видно — солидным, с открытыми, располагающими лицами — сам он не смог бы вразумительно ответить. Так это и осталось неизвестным.
Чуть больше, чем через полчаса он стучался в знакомую дверь, из–под которой как ни в чем ни бывало все сочился теплый электрический свет — будто и не уходил он отсюда никуда, будто все дурацкие события, произошедшие между двумя этими посещениями, он видел когда–то в кино, или читал о них в скверной книжонке, также давно когда–то.
После первой попытки за дверью явно завозились, будто заметались даже; загремела посуда; но ответа никакого не последовало. Николаша постучал еще.
— Кто там… — раздался досадливый голос.
— Это я — э… Николаша! — проскулил Николаша, обрадованно вспомнив, что незнакомец–то знает его имя, если не забыл только… хотя и немудрено… — Можно?..
Некоторое время дверь молчала.
— Какой там Николаша? — наконец, через минуту или две, недовольно проворчал голос. — Вы из управы, что ли?
Неспешный обмен репликами через незапертую дверь, стал, наконец, Николашу раздражать.
— Нет, я не из управы, — твердо сказал он. — Я сам по себе. Помните: скамейка, сквер? — Николаша я.
Неизвестно сколько прошло времени — ему показалось, что не менее получаса, но на самом деле, вероятно, лишь несколько минут — прежде чем дверь раскрылась, и за нею предстал тот, кого розыски обошлись Николаше во столько времени и волнений.
— Что вам уго… это… надо? — как–то запнувшись, спросил он — хмуро, но уже не раздраженно.
— Поговорить… — против воли жалобно проскулил Николаша снова.
— Про… входите, — вздохнул незнакомец и сделал шаг назад и в сторону, освобождая вход; и даже рукой так в воздухе повел: — прошу, дескать.
Так Николаша во второй раз преступил порог этой комнаты.
Все в ней было как и прежде, за исключением мелких разностей, какие бывают от движения живой жизни: газеты убраны с диванчика, но валяются теперь кучей рядом («Это же, наверно, я их уронил, — испугался Николаша, — когда уснул там!»); пыльная книжка снята с полки и лежит, раскрытая, на столе — названия не видно; со стола убрана дребедень, и накрыт на нем аккуратно и чисто полдник, а может, ранний ужин: колбаска нарезанная, сыр, ломтики хлеба — вроде бы, даже поджаренные — все на тарелочках, дымится чашка кофе, запах которого окутал Николашу, едва он вошел… Тихо… Хорошо… Лампа светит.
— Так что вам угодно, молодой человек? — с видом, что, мол, пора отбросить условности, нарушил Николашину задумчивость хозяин комнаты.
— Поговорить, — необыкновенно вразумительно ответствовал молодой человек.
— Ну, поговорите… а то я ммм… видите ли, — он повел глазами, — закусывал…
— Ну… Мне теперь некуда больше пойти, только вы можете понять меня, — начал было Николаша и сам подивился глупости этой фразы: — «В книжке прочитаешь, подумаешь — никто так–то и не говорит, а вот… иначе и не скажешь…» — промелькнуло.
— Да я ведь вам все уже сказал тогда, — «Гляди–ка, не забыл, помнит» — ветром пронеслось у Николаши, — домой, домой и рюмочку… рюмочку–то выпили?
— Нет, забыл, — протянул Николаша.
— Напрасно. Напрасно. Но — так или иначе — гляжу, простуда вас не взяла?
— Да нет. Вроде.
— Ну и славно. И чего же вам угодно теперь от меня, — он снова, казалось, безотчетно повел взглядом ко столу, — никак я в толк не возьму?
— Послушайте, — решительно сказал Николаша. — Не валяйте… эээ… я хотел сказать, вы же понимаете — к кому я теперь еще пойду? Я ведь даже к врачу не могу — как? объяснить? а дальше как? — делать, что он скажет — так я ничего не понимаю. Только вот когда вы со мной говорите — я уж не знаю, как это получается…
— Что — вам — угодно — молодой человек — от меня? — раздельно и очень отчетливо вопросил хозяин снова. Николаше показалось, что маленькие глазки его блеснули и сделались как будто больше, глубже.
— Сходите со мной к врачу, — решительно брякнул Николаша.
— Нет, это невозможно, — не менее решительно отрезал хозяин.
— П-почему? — растерялся бедный парень, хотя и ожидал чего–то подобного.