– Слово – серебро. Молчание – золото…
– Уверенно, – согласился Филимонов.
– Вот ты понимаешь теперь, когда человек знает себе цену! Ладно. С Себастьян Лукианычем тоже тут отдыхали культурно на прошлой неделе. Между прочим, кланяться тебе передавал…
– Да ну! – изумился Филимонов.
– Нет, ну как сказать «передавал»… – поправился Старый сказочник, отчасти возвращая Филимонова в реальность, – …насколько и что можно «передать» человеку, который находится непонятно где, неизвестно когда объявится, да и объявится ли вообще, в каком виде и общем душевном состоянии. Но спросить – спрашивал, а как же…
Себастьян Лукианыча Старый сказочник всегда приводил в пример, и не только Филимонову. Дескать мол, все вы тут, спору нет, молодцы, кругом лауреаты и обладатели, и трижды победители – но вот полный кавалер Большого Сказочного Шлема он посреди вас такой один. А все почему? Потому что главное в этом деле – Характер…
Характер у Себастиан Лукьяныча и в самом деле был не сахар. Даже во время разминочных, подготовительных сражений и при наличии наперед заданного четного количества участников – он ухитрялся разделить их на отряды так, что в его составе бойцов оказывалось неизменно на два-три больше, чем у противоборствующей стороны. Причем бойцов исключительно высшей и первой категории. А когда кто-то из оппонентов набирался-таки смелости и тактично обращал на это внимание – Себастьян Лукианыч тут же выкрикивал свое любимое:
– Слышь, Телогрейкин! Ты посмотри на моих! Один с похмелья, этот с травмой, этот вообще после работы – да они меч толком держать не могут. Руки трясутся, ты попробуй так… У тебя вон – все свеженькие как огурцы! Или ты хочешь себе еще одного забрать? Ты давай, реши уж, определись для себя – ты сюда играть пришел или выигрывать?! Ну так и стой, борись… а то ишь… А хотите всегда побеждать – оформляйтесь вон хоть в шпионские романы, в детективы какие…
В тот раз из-за празднования Дня линейной независимости сдвинулось привычное расписание – и у кромки поля битвы под тяжелым, пасмурным небом собрались представители сразу двух сказок, вполне, впрочем, лояльных и дружественных друг другу. И после коротких консультаций соломоново решение было принято: не дожидаться одним, пока все свои дела решат другие, а провести в порядке исключения Объединенную сказку с расширенным числом персонажей. В том числе и для обмена опытом и повышения общей зрелищности. Сказано – сделано.
К некоторой неловкости, правда, как оно часто и бывает – реальность не последовала за предложенным планом. Очень скоро к полю битвы стали подходить опоздавшие герои и негодяи, в основном те, кто начал отмечать Светлый праздник уже накануне. После общего совещания их, со вздохом, постановили принять, предварительно обозначив на вид и сделав замечание.
Вскоре ситуация приняла лавинообразно неуправляемый характер. Персонажи продолжали прибывать, кто-то кого-то уже без консультаций сепаратно принял, не удосужившись при этом даже описать составы хотя бы приблизительно, кто-то кого-то уже успел выгнать за неумелые действия, при этом выгнанный, однако, оставался стоять неподалеку и, сотрясая воздух проклятиями, призывал выгнавшего немедля скрестить шпаги уже в формате «раз-на-раз», и так далее. Поле битвы расширяли дважды, осаждаемый Замок отделили от преграждавшего путь в него рва с водою и, невзирая на протесты сразу шести уже томившихся в нем благородных героинь, отнесли куда-то вдаль, после чего он скрылся в тумане за поворотом. На участке, вверенном Филимонову, никаких активных действий не наблюдалось уже минут двадцать. Оставшиеся в обороне Илья Муромэц и Алеша Беркович откровенно скучали, Илья что-то, оживленно жестикулируя, рассказывал Алеше, а тот, кивая головой, внимательно поглядывал в сторону сумки с гражданской амуницией и портвейном.
Внезапно откуда-то из пылевой кучи-малы, давно не реагировавшей на опознавательные сигналы «свой-чужой», вынырнул Себастьян Лукианыч. Не снижая темпа, он выкрикнул в адрес Филимонова:
– Слышь, Телогрейкин! Да-да, ты, молодой! Какой счет по подвигам?
Вопрос был, как говорится, открытый, то есть подразумевающий сразу множество правильных ответов, сильно колеблющихся в зависимости от места задавания и клубной принадлежности отвечающего. Тем не менее Филимонов со всей почтительностью к бывалому ветерану дисциплинированно ответил: