Сообразительный ребенок, распознавший в размякшей толпе отдыхающих заветного старичка и правильно расшифровавший покрывающее его изможденное тело рунические символы (три валенка – три ходки к Северному полюсу за партиями игрушек и конфет, перечеркнутый дневник – отрицание неравенства перед Праздником послушных и непослушных детей и тому подобное), незамедлительно приступает к шантажу провалившего явку и неприкрытому вымогательству подарков, то есть в переносном и прямом смысле слова берет деда за бороду. Так бывалый защитник-«персональщик» с первых же минут плотно прихватывает своего подопечного, и методы при этом используются примерно схожие. Пару раз жестко встретить «кость в кость», незаметно, пока судья не видит, проверить локотком в эпигастральную область, ласково шепнуть на ушко что-нибудь обидное из личной жизни – и вот уже контрагент сперва сник, а чуть погодя и полностью растворился. Такой развитой ребенок зимой всегда обеспечен клюшками, шайбами и санками, летом – велосипедом и роликовыми коньками, и круглогодично – сборными конструкторами популярных марок и сладкой карамелью. Дед Морозы всеми силами стараются избежать встреч с подобными вундеркиндами, а их профессиональный союз настаивает на составлении официальных «черных списков», попадание в который автоматически лишает ребенка права в ближайший Новый год обращаться с письменным посланием. А лучшим решением в данном случае представляется перевод субъекта в старшую возрастную группу, в которой уже отсутствует вера в чудеса, а подарки просто приобретаются в магазине на собственноручно выклянченные у предков деньги. Хотя на практике осязаемый эффект от всех этих полумер колеблется около нуля.
Конечно, дед Мороз – не сапер и не разведчик, чтобы ошибаться только один раз, но подобные инциденты не украшают послужной список и заметно тормозят движение по служебной лестнице.
Но дело даже не только и не столько в жадных и прожорливых маленьких мальчиках. Гораздо хуже чувствует себя какой-нибудь благородный герой, в самую жару вляпавшийся в некую неприятность. Герой ведь зачастую совершенно не приучен выбираться из нее самостоятельно, и ему остается лишь уповать на помощь волшебных таинственных сил. Поэтому сперва он в ожидании спасения просто располагается в теньке, затем оглашает окрестности робким «ау-у!», и в итоге, собрав в кулак все имеющиеся мужество и волю, вскарабкивается на близстоящее дерево на высоту порядка трех-четырех метров. Все тщетно: волшебные таинственные силы, покровительствующие герою, как раз в это время сами греют пузо где-то далеко в южных широтах и предаются прочим радостям жизни по системе «всё включено». Добавим к этому общее снижение сказочной активности и неумолимое сезонное падение базовых индексов – после чего все это моментально ставит под сомнение выход сказки на заявленные показатели и ее успешное завершение в приемлемые сроки.
Уже все эти простые примеры убедительно доказывают, что у нормальной, амбициозной сказки есть веские причины стараться стать зимней, а в перспективе – и побороться за гордое звание Новогодней или Рождественской. Добиться этого права, впрочем, совсем не просто, и большинство сказок сходят с дистанции на ранних стадиях. Добраться до вожделенной, сияющей белым снегом вершины удается очень и очень немногим. Давайте более детально разберемся, какие же именно качества позволяют сказке справиться со своими соперницами.
Определяющим фактором является, безусловно, личный состав персонажей, так или иначе задействованных в ходе сказки, то есть фигур, периодически возникающих на ее страницах, произносящих ненужные слова и совершающих бессмысленные и труднообъяснимые действия для заполнения сказочного пространственно-временного континуума. При этом крайне желательна сбалансированность во всех линиях, так как сказка, имеющая в своем составе пару-тройку звезд, зачастую по всем статьям уступает сказке, укомплектованной весьма средненькими исполнителями, но берущей верх за счет слаженных командных действий и усиленной работы над собой даже за пределами сказочной линии.
И здесь мы сразу, без раскачки, подступаем к основному, Главному Вопросу. Вопросу, который возник спустя считанные миллисекунды после Большого сказочного взрыва, и который с тех самых пор, подобно реликтовому излучению и неоткрытым покуда гравитационным волнам – плывет, незаметно пронизывая и заполняя собою каждый квант сказочного поля. Проблема, о которую множеством исследователей и специалистов были сломаны тысячи копий, сорваны тысячи глоток, и не счесть, сколько раз дискуссия по ней, начавшись с корректного, высокодуховного обмена мнениями, скатывалась затем в банальные попытки тактильного контакта с лицевой оболочкой оппонента.